Ленин в 1917 году

Известный читателю Сергей Шрамко заявляет: «Хотя смертная казнь в России отменена (интересно, знали об этом юнкера, когда растерзали летом 1917 года распространителя «Правды» Воинова? — С.К.), Ильич всегда был трусоват, а посему после возвращения из Выборга он прячется по чужим квартирам…»

По «логике» Шрамко, легендарный партизан дважды Герой Советского Союза Сидор Ковпак и его хлопцы тоже были «трусоваты» — прятались от немцев по лесам. Нет, всё же невыгодное это дело — невыгодное не в материальном, а в интеллектуальном отношении — быть антикоммунистом, антисоветчиком и антиленинцем. Так или иначе, а обязательно зарекомендуешь себя дураком. Недаром Томас Манн определил антикоммунизм как величайшую глупость XX века!..

И если уж разговор у нас вернулся к квартирам, то — по воспоминаниям Фофановой — Владимир Ильич начал знакомство с её квартирой, расположенной на последнем этаже дома, с того, что выяснил, где проходит водосточная труба, и был удовлетворён тем, что его комната с этой точки зрения выбрана правильно. Потом он попросил хозяйку взять вечером молоток и отбить две доски в заборе, отделявшем двор дома от соседнего двора.

Как видим, стратег революции был предусмотрителен и в «мелочах».

Ну, а затем пошли последние немногие дни напряжённой предоктябрьской работы ленинской мысли…

Пока ещё — только мысли.

Фофанова была обязана приносить все выходившие в Петрограде газеты, которые изучались внимательнейшим образом. Так, крестьянский наказ 242 депутатов с мест, прочтённый Лениным в «Известиях Всероссийского Совета крестьянских депутатов», вскоре стал основой знаменитого ленинского «Декрета о земле».

И ВДРУГ 18 (31) октября в издававшейся Горьким полуменьшевистской газете «Новая жизнь» Ленин обнаруживает интервью с Каменевым, который от своего имени и имени Зиновьева заявлял, что они-де не согласны с решением ЦК о вооружённом восстании накануне открытия съезда Советов. Поскольку дата открытия съезда — 25 октября 1917 года была известна — Керенский фактически извещался о дате восстания.

Ленин был взбешен. Заочно — в перемещениях он был ограничен — он потребовал исключения обоих из ЦК и из партии на основании того, что они выдали планы ЦК.

Ещё до интервью Каменева Сталин опубликовал в «Рабочем пути» статью «Штрейкбрехеры революции». Штрейкбрехеры — это срывщики забастовок, лица, не прекращающие работу или нанимающиеся на работу во время стачек. И именно как штрейкбрехеров определил Каменева и Зиновьева Ленин.

20 октября (2 ноября) 1917 года ЦК заслушал письмо Ленина, и мнения разделились. Не был склонен к крайним мерам и Сталин. Уж не знаю, на основании чего, но, возможно, именно на основании того, что Сталин не требовал «крови» Каменева и Зиновьева так жёстко, как Ленин, «историк» Сергей Шрамко выступил в 2007 году с поразительным заявлением: «Зачем строить фантастические догадки о комбинациях, когда Сталин был явным (ого! — С.К.) противником (ух, ты! — С.К.) Октябрьского восстания? Об этом свидетельствуют страницы центрального органа партии — «Правды»…»

Ну, во-первых, если быть точным, накануне Октябрьского восстания «Правда» не выходила. В очередной раз сменив «псевдоним», закрытая в июле «Правда» выходила накануне Октября под названием «Рабочий путь».

Во-вторых, 20 октября (2 ноября) 1917 года Сталин опубликовал в газете «Рабочий путь» блестящую по злой и весёлой иронии статью «Окружили мя тельцы мнози тучны», где писал:

«Большевики дали клич — быть готовым! Вызван он обострением положения и мобилизацией сил контрреволюции, которая пытается обезглавить революцию, сдав столицу Вильгельму…

Но революционный клич, данный нашей партией, понят не всеми одинаково. Рабочие стали вооружаться. Они, рабочие, много прозорливее очень многих «умных» и «просвещённых» интеллигентов.

Солдаты от рабочих не отстали. Вчера на собрании Комитетов столичного гарнизона постановили они грудью отстаивать революцию и её вождя, Петроградский Совет, по первому зову которого обязуются стать под ружьё.

Так обстоит дело с рабочими и солдатами.

Не то с другими слоями.

Буржуазия знает, где раки зимуют. Она взяла, да «без лишних слов» выставила пушки у Зимнего дворца, ибо у неё есть свои «прапорщики» и «юнкера», которых, надеемся, история не забудет…

А перепуганным неврастеникам из «Новой жизни» невмоготу стало, ибо они «не могут больше молчать» (слова Горького. — С.К.) и умоляют нас сказать наконец: когда же выступят большевики.

Словом, если не считать рабочих и солдат, то поистине: «Окружили мя тельцы мнози тучны», клевеща и донося, угрожая и умоляя, вопрошая и допрашивая…»

(И. В. Сталин. Сочинения. Т. 3, с. 383–384.)

Надо ли по прочтении хотя бы этих — не единственных для Сталина в те дни — строк много гадать: за или против восстания выступал Сталин? К тому же есть ведь и протоколы заседаний ЦК от 10 и 16 октября, где зафиксировано, что Сталин голосовал за ленинскую резолюцию о восстании…