Ленин в 1917 году

Власть Ленина начинала процесс национализации экономики, однако он шёл, подчёркиваю, не огульно. Конфискации имущества конкретных акционерных обществ по декретам следовали, как правило, за отказом заводоуправлений подчиниться Декрету СНК о введении рабочего контроля над производством…

Постановление от 27 декабря 1917 года (9 января 1918 года) «О переходе Путиловских заводов в собственность Российской Республики» было обусловлено «задолженностью акционерного общества Путиловских заводов казне Российской Республики», а Декрет от 30 декабря 1917 года (12 января 1918 года) «О конфискации имущества А. И. Путилова» имел в своей основе то, что «председатель правления Русско-Азиатского банка А. И. Путилов изобличен (документами. — С.К.) в соучастии в корниловском заговоре… и бежал за границу».

(Декреты Советской власти. М.: Госполитиздат, 1957, т. I. 25 октября 1917 г. — 16 марта 1918 г., с. 308.)

В 1918 году декреты о национализации пошли, что называется, косяком, но и тогда каждый акт национализации обосновывался.

Так, например, хромолитография и картонажная фабрика «Теодор Киббель» были конфискованы декретом от 4 (17) января 1918 года «ввиду отказа предпринимателя… вести производство или произвести нормальный расчёт рабочих»…

В тот же день в собственность Российской Республики перешло имущество товарищества М. Гельферих-Саде «ввиду того, что правление товарищества закрыло свой завод и, оставив главную контору в Харькове, переехало к Каледину в Ростов-на-Дону»…

Того же 4 (17) января 1918 года была конфискована Ростокинская красильно-аппретурная фабрика в селе Ростокино Московской губернии — «ввиду категорического отказа владельца фабрики… продолжать производство, несмотря на имеющиеся на ней запасы сырья и топлива».

Московский самолётостроительный завод «Андреев-Ланский и Кº» был национализирован 12 (25) января 1918 года «ввиду заявления правления о желании рассчитать всех рабочих», Невский судостроительный и механический завод — «ввиду задолженности казне», а завод акционерного общества «Дека» в Александровске (ныне — Запорожье) — «ввиду категорического отказа платить рабочим и служащим за декабрь и январь месяцы, а также нежелания признать контроль рабочих»…

Когда «бывшие» окончательно стали «бывшими», знакомый нам фабрикант П. П. Рябушинский с трибуны эмигрантского Торгово-промышленного съезда, состоявшегося в мае 1921 года в Париже, вещал: «Мы смотрим отсюда на наши фабрики, а они нас ждут, они нас зовут. И мы вернёмся к ним, старые хозяева, и не допустим никакого контроля».

(Шкаренков Л. К. Агония белой эмиграции. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Мысль, 1986, с. 50.)

В ситуации, в которой это было сказано, подобную откровенность может породить, пожалуй, лишь слепая, бессильная ненависть.

Да так оно и было…

Заводчики сами рубили сук, на котором сидели. Если бы они были такими уж ярыми патриотами национальной экономики, то главным для них было бы сохранение и развитие производства. Но ведь не это было для них главным!

Скажем, текстильные «короли» Рябушинские были людьми не без размаха… В годы войны они начинали выкупать паи нефтяного товарищества «Братья Нобель», их привлекала горнодобывающая промышленность, они изучали состояние судоходства на Днепре и Волге, начали строительство первого в России автомобильного завода и даже финансировали экспедиции для изыскания радия. И приди тот же Павел Рябушинский к Ленину с предложением взять на себя руководство национализированной промышленностью, Ленин с радостью отдал бы это дело в руки компетентному человеку, соотечественнику.

Но после Октября 1917 года сразу выяснилось, что отечества у Ленина и у клана Рябушинских разные… У Ленина появилось народное социалистическое Отечество, которое сразу после рождения оказывалось в опасности… А Рябушинским было дорого то старое «отечество», где лишь рябушинским светило солнце жизни, сверкая в хрустале фужеров и бриллиантах дамских гарнитуров. И рябушинские, гучковы, коноваловы были готовы начать лить кровь ради возвращения этого их «отечества».

Нет, не любовь к России и не желание видеть её в передовых странах двигало российскими промышленниками и банкирами как до, так и после Октября 1917 года — главенствовали злоба, жадность, своекорыстие…

Между прочим, 4 (17) января 1918 года был принят и ещё один декрет, подписанный Лениным, который привожу полностью: