Ленин в 1917 году

Вот пример информации обобщённой — выдержка из доклада членов Государственной думы о настроениях на фронте сразу после Февральского переворота. Там сообщается прямо: «…настроение сплошь республиканское. Спрашивали: арестован ли Романов с семьёй? Как только сказали, что арестован, стали кричать «ура», качать и так далее…» (Мировые войны XX века. В 4 кн., Кн. 2: Первая мировая война, Док. и материалы. М.: Наука, 2002 г., с. 313–314.)

Одного этого факта для честного аналитика достаточно для того, чтобы сделать однозначный вывод: в кризисе армии был виноват сам царизм — и как социально-политический строй, и как государственный механизм, и как военная организация.

А вот в дополнение к обобщённому факту и цифры…

Генерал от инфантерии Юрий Данилов (1866–1937) относился к крупнейшим русским генералам, равно сильным в штабе и в строю. В 1918 году он вступил в Красную Армию, руководил группой экспертов на переговорах с немцами в Брест-Литовске, но, не приняв Брестский мир, 25 марта 1918 года подал в отставку. Уехал на Юг России в зону действий Добровольческой армии, работал у Врангеля, эмигрировал и в эмиграции написал ряд военно-исторических трудов, в том числе: «На пути к крушению». В 2000 году московское издательство «XXI век — Согласие» переиздало его, откуда и взяты нижеприводимые цитаты и данные…

Данилов не раз (например, на с. 193) подчёркивал довоенную слабость российской промышленности, в результате чего «мы… продолжали чувствовать крайнее стеснение в оружии, огнестрельных припасах и других предметах военного снабжения».

Там же Данилов пишет: «Недостаток рельсов и шпал, усиленная заболеваемость паровозов и вагонов, уменьшение добычи угля, равно как и ухудшение его качества… привели к тому, что уже в середине 1916 года развал транспорта был у нас налицо».

Данилов сообщает (с. 309–311), что ежемесячное производство винтовок составляло 100 тысяч при потребности в 300 тысяч, патронов — 120 миллионов штук при потребности в 200 и даже в 250 миллионов штук, снарядов — 1,5 миллиона штук при потребности в 4 миллиона. Хронической была нехватка пулемётов — не более 50 % необходимого. При этом российские заводчики через военно-промышленные комитеты получили на выполнение военных заказов казённую субсидию в 400 миллионов рублей, но отчитались лишь в половине (с. 378).

Данилов рисовал невесёлую картину хронического некомплекта вверенных ему войск — как кадрового, так в отношении техники. Принятый Даниловым 30 августа 1915 года XXV армейский корпус при штате в 28 тысяч штыков имел в строю всего 8 тысяч вооружённых людей и т. д.

Результаты кампании 1916 года укладываются в несколько фраз Данилова (с. 183): «На протяжении всего русского фронта — снова десятки и сотни тысяч убитых и искалеченных людей, притом конца этим последовательным бойням не было видно. Масса жертв и никаких видимых результатов! Число призванных в армию перевалило уже за 13 миллионов. Войсковые части переменили свой состав до четырёх-шести раз…»

Ума не приложу — как, зная всё это, у кого-то язык поворачивался тогда и поворачивается сейчас обвинять Ленина за его требование немедленного мира?

Данилов, правда, имея в виду предстоящую ещё царской армии кампанию будущего 1917 года, писал (с. 184): «Лишь бы додержаться ещё и ещё некоторое время, и тогда Россия вместе со своими союзниками выйдет победителем из этой ужасающей кровавой бойни».

Однако сам же и признавал (уже постфактум!) (с. 184, 195): «Как было этого достигнуть при том огромном напоре обстоятельств, подрывавших дух армии и разложивших её?!.. По мере приближения 1917 года в экономической (жирный курсив мой. — С.К.) жизни России наступало положение, близкое к параличу. Дальнейшее выкачивание из страны сил и средств для ведения войны являлось почти невыполнимым…»