Ленин в 1917 году

Короче — настроение масс к началу лета 1917 года определяли не большевики, и, соответственно, они находились тогда в Советах в меньшинстве. Но что существенно: на Первом Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов не Председатель ЦИК Советов Чхеидзе, а всего лишь член ЦИКа Ленин выдвигал лозунг «Вся власть Советам!». Основополагающее значение этого факта для верного взгляда на политику Ленина в 1917 году абсолютно не осознано по сей день… Ленина облыжно обвиняют в стремлении «захватить власть любой ценой». А Ленин в начале лета 1917 года предлагал мирно взять власть своим «социалистическим» оппонентам Чхеидзе и Чернову. Если бы эсеры и меньшевики на это пошли, то это означало бы, что Российская Советская Республика родилась бы как государство не под руководством Ленина, а под руководством Чхеидзе. И Ленин был готов на это пойти, не отказываясь, конечно, от борьбы против оппонентов за власть, но — в рамках Советского государства.

В апреле 1917 года газета группы Плеханова «Единство» писала, что Лениным «водружено знамя гражданской войны в среде революционной демократии», но разве линия Ленина на Первом съезде Советов не свидетельствует о прямо обратном?

Напомню, что уже 4 (17) апреля 1917 года Ленин публично заявил соратникам по партии большевиков: «Мы должны базироваться только на сознательности масс. Если даже придётся остаться в меньшинстве — пусть. Стоит отказаться на время от руководящего положения, не надо бояться остаться в меньшинстве…» Вот Ленин и не побоялся попытаться форсировать ситуацию так, чтобы — на время отказавшись от руководящего положения большевиков в предлагаемом им Советском государстве, дать это государство народам России немедленно.

Для Ленина Советы были единственно возможным в новой России органом государственной власти, поэтому он требовал как можно скорее отдать им всю полноту единоличной власти, позволяющей начать проводить политику народовластия в государственном масштабе… И, как видим, был готов пойти на это даже в форме эсеро-меньшевистского государства. Министры же «Временного» кабинета в начале лета 1917 года не смогли бы противостоять Советам, объявившим себя полновластным демократическим правительством, тем более — при полной поддержке этого акта партией Ленина и лично Лениным.

Увы, для Чхеидзе и его подельников возглавляемые ими Советы были не более чем разменной монетой в их стремлении заранее выторговать себе местечко в той буржуазной власти (республиканской или конституционно-монархической), которую, по их прогнозам, должно было учредить в некоем туманном будущем Учредительное собрание. Они власть брать не собирались и не взяли.

Тысяча посланцев многомиллионной России, а за ними и вся трудовая Россия, ожидали от вновь избранного ЦИКа действий, а не слов. Действия и последовали, но отнюдь не те, которых от ЦИКа ожидали массы — «социалисты» вкупе с министрами-капиталистами вскоре перешли к Июльскому террору против большевиков.

Ленин, вернувшись в Россию, предложил её народам, как и вообще народам мира, не меч, но мир. Однако весной 1917 года народ его не услышал так, как следовало бы.

Но перепрыгнуть через народ нельзя — это Ленин понимал и об этом говорил товарищам по партии.

Оставалось одно — убедить народ в своей правоте.

Книга 2 Лето 1917-го: от шалаша в Разливе — к Смольному