Ленин в судьбах России

Ленин торжественно обещал, что, как только коммунисты победят, партия восстановит все свободы и гражданские права. Но гражданская война кончилась триумфом Ленина. Враги, которые хотели "восстановить" или "отстоять" свои привилегии, были уничтожены или выброшены из страны. Под выстрелы Кронштадта, Тамбова и под угрозой восстания в Петрограде Ленин дал стране дозированную и временную экономическую свободу (нэп). Пользуясь этой свободой, партийно-советская бюрократия, коммунистические "идеалисты" и "аскеты" начали обогащаться не честным трудом, а пользуясь своими властными позициями. Коррупция, взяточничество, "бакшиш" стали наиболее яркими спутниками нэповского социализма, которые вышли даже из-под контроля чекистов. Возмущение идейной части партии росло в той же прогрессии: " За что воевали, за что кровь проливали?" Один из старых большевиков, бывший командующий западным большевистским фронтом (в ноябре 1917 г. некоторое время он был и Верховным Главнокомандующим), А.Ф.Мясников написал на эту тему специальную брошюру "Больные вопросы". В ней автор доказывал, что коррупция, взяточничество, злоупотребление властью — происходят только потому, что у партии монополия в области печати. Отсутствие свободы слова в советском государстве способствует разгулу преступлений и безнаказанности самих коммунистических чиновников. Посылая эту брошюру Ленину, Мясников (он был армянин и его настоящая фамилия Мясникян), писал: "У нас куча безобразий и злоупотреблений: нужна свобода их разоблачать". Поэтому он предложил объявить "свободу печати от монархистов до анархистов". Ленин, забыв то, что он торжественно обнародовал года два тому назад в новой Программе партии, ответил Мясникову не очень дипломатически, но зато убедительно: "Мы самоубийством кончать не желаем и поэтому этого не сделаем." (Ленин, Соч., т.32, стр.479–480).

Однако, господство диктатуры однопартийной системы с ее полицией и цензурой еще не делает государство тоталитарным. Идеальное тоталитарное государство только то государство, где взаимодействуют оба элемента: тоталитарная политика с тоталитарной экономикой. Только тогда, когда монополия политической власти партии сочетается с монополией ее экономической власти, происходит полное покорение человека партией в целях строительства "социализма". На самом деле это не социализм, а социалистическая фикция, ибо происходит не социализация средств производства, а их национализация, то есть не обобществление, а "огосударствление" их, при котором, если пользоваться марксистской терминологией, вместо эксплуатации человека частным капитализмом происходит эксплуатация человека государственным капитализмом, который назвали "социализмом".

Вот такой государственный капитализм или социализм Ленин собирался построить за шесть месяцев, для чего пришлось приступить к тотальной национализации средств производства, в том числе и земли, которую он еще пару месяцев назад передал крестьянам. Страна не была подготовлена к такой новой революции большевиков. Ленин, как мы помним, сам писал в ^мАпрельских тезисах”, что его цель не "введение социализма" немедленно, да и в богатой большевистской пропаганде на путях к октябрьскому перевороту говорилось практически обо всем, но ничего или почти ничего не говорилось о социализме. Социализм считался отдаленной целью. Поэтому, когда Ленин после захвата власти, отдаленную цель объявил актуальной задачей, он должен был проложить путь к своему социализму не методами убеждения, а посредством политического и экономического террора. Экономическому террору предшествовал тотальный политический террор. Сигналом к нему явился роспуск Учредительного собрания.