Ленин в судьбах России

Все это подтверждается в другом раннем официальном документе — в послании австрийского посла в Софии графа Тарновского от 30 ноября 1914 г. в Вену на имя консула Урбана, в котором говорится, что "Спилка" находится в связи с Парвусом и Лениным. Лидер "Спилки" Меленевский-Басок, политический центр которого переместился из Галиции в Константинополь, встретился с Парвусом в самом начале войны. Парвус сочувствовал целям "Спилки" и обещал поддерживать украинское национальное движение. Меленевский собственно и свел Парвуса с официальным ставленником австро-германской дипломатической миссии в Константинополе доктором Циммером, а через Циммера Парвус встретился с германским послом в Константинополе фон Вангенхеймом — это было 7 января 1915 г., дата, которую следует признать исторической. В этот день Парвус изложил послу политико-стратегический план, как выключить Россию из войны, организовав революцию в ее военном тылу. Парвус, согласно Земану и Шар-лау, сказал послу: "Интересы германского правительства вполне совпадают с интересами русских революционеров. Русские социал-демократы могут достигнуть своих целей только в результате полного уничтожения царизма. С другой стороны, Германия не сможет выйти победительницей из войны, если до этого не вызовет революцию в России. Но и после революции Россия будет представлять большую опасность для Германии, если она не будет расчленена на ряд самостоятельных государств. Отдельные группы русских революционеров уже работают в этом направлении. Но между ними нет пока тесной связи и единства. Меньшевики еще не объединились с большевиками. Для успеха дела надо созвать, если возможно в Женеве, съезд всех революционных лидеров, как первый шаг к установлению единства, на это потребуются значительные деньги". Этот план Парвуса на второй же день посол сообщил подробной телеграммой своему министерству иностранных дел в Берлин. Авторы добавляют: "Фон Вангенхейм при этом подчеркнул, что позиция этого хорошо известного русского социалиста и публициста была с самого начала войны "определенно прогерманской"". Фон Вангенхейм также передал и просьбу Парвуса изложить весь его план непосредственно министерству иностранных дел в Берлине. После беседы Парвус был уверен, что от Берлина будет положительный ответ и не ошибся". В феврале 1915 г. состоялась встреча Парвуса в Берлине с германскими дипломатами. Через несколько дней — 9 марта 1915 г. — Парвус представил Берлину и свой "Меморандум", в котором обосновывал свой план более подробно, указывая на все те силы, которые должны быть включены в антицарский фронт: русских социал-демократов антивоенных направлений, еврейский Бунд, украинскую "Спилку", обе социалистические партии Польши, латышские и финляндские социалистические партии. В "Меморандуме" подчеркнуто, что особо важное значение имеет поддержка русской антивоенной, пораженской печати Ленина в Женеве и газеты "Голос" Мартова и Троцкого в Париже (Троцкий продолжал издание этой газеты в Нью-Йорке под новым названием "Наше слово", отличавшееся от ленинского "Социал-демократа" только в нюансах). В специальном приложении к своему "Меморандуму" Парвус посчитал важным посвятить большевикам особый пункт: Парвус подчеркивает необходимость "финансовой поддержки большевистской фракции РСДРП, которая борется против царского правительства всеми доступными ей средствами. Ее вожди находятся в Швейцарии. Ленинская группа опытных профессиональных революционеров является лучшей гарантией успеха будущей "всероссийской массовой забастовки". После этого "Меморандума" Парвус стал тайным советником германского правительства по финансированию русской революции и в конце марта 1915 г. получил для этой цели свой первый миллион немецких марок.

Революции, как и войны, только тогда победоносны, когда жертвенность бойцов опирается на солидную финансовую базу. Если "деньги правят миром", то тем более они правят войнами и революциями. В русской революции вопрос стоял сложнее. Вправе ли политическая партия, страна которой находится в смертельной схватке с внешним агрессором, принять деньги от этого агрессора, чтобы организовать поражение собственной страны с целью захвата власти? Если исходить из патриотических позиций — это великий грех, но с точки зрения большой политики — это несерьезный вопрос, а с точки ленинской диалектики он вообще абсурдный. Он грабил деньги для финансирования революции в собственном государстве ("эксы"), так почему он не может грабить чужие правительства с их же согласия для той же цели? Ведь прав же был тот знаменитый испанский анархист, когда в ответ на совет своего друга в отношении грабежей в пользу революции, держаться этической философии Льва Толстого, сказал: "Забудь русские романы — для революции нужны деньги"!