Ленинград

24 июня в присутствии А. А. Кузнецова, секретаря обкома партии Терентия Фомича Штыкова состоялось заседание Военного совета Северного фронта. К этому времени стало очевидно, что на Северо-Западном фронте, призванном оборонять Прибалтику и соответственно юго-западные подступы к Ленинграду, складывается чрезвычайно тяжелая обстановка. Границы Восточной Пруссии пересекла группа армий «Север»: 16-я, 18-я армии и 4-я танковая группа — всего 29 дивизий. Поддерживал их 1-й воздушный флот. Назначение этой мощной группировки (одной из трех, брошенных на Советский Союз) определялось самим названием: она должна была захватить Прибалтику, наши балтийские порты, включая Кронштадт и Ленинград, лишив тем самым Балтийский флот всех его опорных баз. Этим преследовалась чисто военная, стратегическая цель. Была и политическая. Гитлер посчитал необходимым специально разъяснить, что в итоге осуществления этого плана у Советского Союза «будет утрачен один из символов революции, являвшийся наиболее важным для русского народа на протяжении последних 24 лет, и что дух славянского народа в результате тяжелого воздействия боев будет серьезно подорван, а с падением Ленинграда может наступить полная катастрофа».

Войсками, нацеленными на Прибалтику и Ленинград, командовал 65-летний фельдмаршал фон Лееб.

Бои в Прибалтике были ожесточенными, но гитлеровцы обладали подавляющим превосходством в силах и стремительно продвигались вперед. Создание укрепленных позиций к юго-западу от Ленинграда приобретало характер острой необходимости, и все члены Военного Совета согласились, что надо немедленно приступить к мобилизации населения на оборонные работы.

Сразу после окончания заседания А. А. Кузнецов и М. М. Попов поспешили к Андрею Александровичу Жданову. Выслушав их, он одобрил принятые решения, но посчитал целесообразным посоветоваться с И. В. Сталиным и позвонил в Москву. А. А. Кузнецов и М. М. Попов, сидевшие рядом, не без тревоги ждали, чем завершится разговор. Он затянулся; чувствовалось, что и А. А. Жданов испытывает немалое напряжение, но, видно, у него еще раньше сложилось внутреннее убеждение в том, что лужский рубеж укреплять нужно, и после очередной, неторопливой, как всегда, выверенной реплики Сталина он приводил новые и новые доводы в пользу разработанного Военным советом плана. Положив наконец трубку, А. А. Жданов после недолгой паузы коротко сообщил:

— Товарищ Сталин согласился с нашим планом, но указал на необходимость провести большую разъяснительную работу среди населения.

В тот же день, 27 июня, было приостановлено сооружение ленинградского метрополитена, свернуто строительство гидроэлектростанций: рабочие, инженеры, техники, машины, материалы — все передавалось военным организациям. Одновременно постановлением Ленгорисполкома к оборонным работам привлекались мужчины в возрасте от 16 до 50 лет и женщины от 16 до 45 лет. Эшелоны, по преимуществу с пассажирками, один за другим уходили к Кингисеппу, Луге, на Батецкую — к лужской линии обороны, протянувшейся на 250 километров. В штабе фронта теперь постоянно находились заместители председателя Ленгорисполкома Н. Н. Шеховцев и В. М. Решкин. На заводах Ижорском, Кировском, Балтийском, Металлическом, «Невгвоздь», «Баррикада», № 189, в строительных трестах, на многих других предприятиях налаживали изготовление башенных орудийных установок, броневых и сборных железобетонных сооружений, огневых точек, противотанковых надолб, колючей проволоки, мин и т. п. В ход пошли запасы брони на кораблестроительных заводах: в короткий срок военно-морские инженеры сконструировали до 20 типов различных броневых точек, монтировали их нередко под огнем противника рабочие-такелажники ленинградского треста «Стальконструкция» и саперы.

27 июня в горкоме партии созвали совещание, чтобы обсудить, как быстрее и лучше организовать строительство оборонительных линий. Совещание подходило к концу, когда А. А. Жданов спросил у представителей штаба Северного фронта:

— Какие части и соединения займут рубежи, которые подготовят ленинградцы?

Ответом было:

— Мы со дня на день ждем начала военных действий на финской и норвежской границах. Все наши части, а их мало, — там.

Наступило тяжелое молчание.

— Андрей Александрович! — Поднялся с места заведующий оргинструкторским отделом горкома партии Леонтий Макарович Антюфеев. — Мы уже обменивались мнениями по этому вопросу. Добровольцев у нас десятки тысяч, и пока из них формируются только истребительные отряды. Может быть, нам создать еще и добровольческую армию. Комплектовать ее можно будет по производственно-территориальному признаку. Она и станет резервом фронта…

Кое-кто из военных, присутствовавших на совещании, недовольно поморщился: где взять оружие, обмундирование, сколько нужно времени, чтобы обучить тех, кто вовсе не брал в руки винтовки. Жданов не колебался:

— Так и поступим. Я немедленно запрошу Ставку, чтобы нам дали необходимые полномочия, а вы приступайте к делу.