Ленинград' 84 (СИ)

Дальнейшее поразило меня. Нет, я уже догадывался, что Настя мне отдастся. Намеки были даже не прозрачными, а скорее откровенными. Я же этого момента несколько побаивался. Новое тело, практически незнакомая девушка. Годы, когда менял дам как перчатки, оказались далеко позади. И близость была только с женой. Но все страхи и сомнения заглушила та волна, что захлестнула нас обоих с головой. Очухался уже на ней. Скажем так, в рабочей позиции и во время движухи. Настя оказалась девушкой горячей, а меня подгонять было не надо. В итоге случилось чистое сумасшествие, которое не прекращалось часами. Лишь под утро вырубился, исчерпав мужскую силу.

Вот точно жизнь с чистого листа. Ни дать ни взять. Быстрее хмелею, что от вина, что от поцелуя. Ощущаю острее свежие впечатления. И все интересно! Этот необычный для СССР город, запах моря, безумно красивая девушка рядом. А ведь мне еще искать проход в Иной Ленинград. Или как его там зовут? Сколько всего там необычного может быть. Я уже не боюсь новых опасностей и приключений. Чего мне после смерти бояться?

Глава 15 Старый Томас и мечник!

— Мы снова здесь!

— Ну а чего ты хочешь? Старый город маленький.

— Как хорошо! Как будто оказалась в старинной сказке.

Настя запрыгала козочкой по брусчатке ратушной площади. Народу по случаю буднего дня и погоды было немного. Но все равно многие обращали внимание на длинноногую девицу в джинсах и яркой курточке. Волосы Насти сегодня были спрятаны в вязаную шапочку. Больно уж ветер любил ими играть.

Внутри меня буйно клокотали чувства. Как будто в котле варилось магическое зелье, чуть не выплескиваясь наружу. Неужели влюбился? Боже, как давно я не влюблялся. Или все-таки гормоны, и я просто хочу эту девчонку физически? Не знаю. Надо разобраться в себе. Умом понимаю, что делаю что-то не так, но тут же посылаю «старческую мудрость» куда подальше.

В конце концов, это же моя жизнь!

Хотелось петь и танцевать. Я запрыгал козликом рядом и начал орать во все горло. Ну нет у меня голоса, хоть тресни.

— Я выключаю телевизор, я пишу тебе письмо
Про то, что больше не могу смотреть на дерьмо
Про то, что больше нет сил
Про то, что я почти запил, но не забыл тебя
Про то, что телефон звонил, хотел, чтобы я встал
Оделся и пошёл, а точнее, побежал
Но только я его послал
Сказал, что болен и устал, и эту ночь не спал
Я жду ответа
Больше надежд нету
Скоро кончится лето
Этo
А с погодой повезло: дождь идёт четвёртый день
Хотя по радио сказали, жаркой будет даже тень
Но, впрочем, в той тени, где я
Пока и сухо, и тепло, но я боюсь пока
А дни идут чередом: день — едим, а три — пьём
И, в общем, весело живём, хотя и дождь за окном
Магнитофон сломался
Я сижу в тишине, чему и рад вполне
Я жду ответа
Больше надежд нету
Скоро кончится лето

— Ванечка, что это за чудесная песня?

— Да так, одни парни из андеграунда выступали. Запомнилось

— Как здорово! Жить здорово, в Таллине здорово, с тобой здорово!

Мы поцеловались, но быстро опомнились. Стоим посередине главной площади столицы Эстонии и вытворяем черте что! Не годится.

— Ой, а кто это там?

— Где? — гляжу на башню, на знаменитый флюгер и выдыхаю. — Так это Старый Томас. Легенда города.

— Как здорово! Вот бы посмотреть поближе.

— А чего тогда стоим? Туда наверняка водят экскурсии!

Солидная дама приличного вида скептически нас осмотрела, наверное, ей надоело сидеть без дела. Есть такие люди — если уж работать, то работать. Им скучно пребывать на работе. Ну и, соответственно, есть противоположные типажи. Где бы ни работать, лишь бы не работать. Нам выдали билеты и повели внутрь. Готические своды впечатляли, старый камень заставлял чаще биться сердце, веяло историей. Я помню это ощущение. Прибалтика была для советских граждан этакой Эрзац-Европой. Чем хитропопые литовцы, латыши и эстонцы сполна пользовались. Побывав в настоящей Европе, понимаешь, что здесь на самом деле убогая окраина и убогость. Но, не имея гербовой, пишем на писчей.

Гид отлично разбиралась в истории и даже провела небольшую лекцию. Я и Настя слушали ей внимательно, не перебивая, вызвав обратную симпатию.