Ленинград' 84 (СИ)

В последние дни у меня двоякое ощущение действительности. Я студент не самого последнего института второй столицы огромной державы. В крови крутым варевом бурлит молодость, желания и порывы буквально переполняют. Хочется заново испить горькую чашу свалившейся как снег на голову второй жизни. И одновременно день за днем ощущаю в себе незаметные изменения. Поступь становится уверенней, взгляды по сторонам более испытывающими, мысли глубже. Две жизни, забранных силой холодного оружия, неведомым образом впитанные моей сущностью, прорастают в ней незримыми ростками. К добру ли это или рано, или поздно принесет мне зло?

Но, опять же, именно опыт Оборотня помог выиграть схватку в башне Старого Тоомаса. Движения клинка были отточены и точны. Противник явно не ожидал подобного мастерства и подобрал себе не то оружие и латы. Что еще я забираю из сущности чужаков кроме их умения сражаться? И что самое главное — когда и при каких обстоятельствах это всплывет?

От сумбурных мыслей в башке можно поехать кукухой. Спасают учеба и друзья. С Настей мы виделись после поездки пару раз и мимоходом. Девушка была на редкость задумчивой. Что-то решает для себя? Мне с ней на удивление было хорошо, такое со мной раньше случалось лишь в молодости. Будем вместе и ладно! В противном случае пригодился будущий прошлый опыт. Если у тебя ни разу не случалось разбитого сердца, то ты не ощутил полноту бытия. Страдания и боль — такие же кирпичики мироздания, как радость и счастье. Секрет жизни — установка баланса.

— Вань, чего застыл?

Андрюха, как всегда, улыбчив и подвижен. На его лице за минуту сменяется куча выражений. Он вечно где-то пропадает и неизвестно откуда выныривает.

— Да так. Мозгам даю расслабиться.

— Сегодня в подвал пойдешь?

Прикидываю. Вроде никаких срочных дел нет. На Васильевский ехать не надо, просто позвоню Маше. Кстати!

— Наверное. Так чего, с университетскими девчонками контачится?

— А они как, ничего?

— Нормальные. И много ленинградок.

— Тогда заметано! Я в теме.

Внезапно неподалеку раздается требовательный голос.

— Маклодов, подойдите, пожалуйста.

И почему я не удивлен? Товарищ Маслов собственной персоной. У нас в деканате он курирует посещаемость и воспитание.

— Да, Евгений Миронович.

— Маклодов, ты вот почему такой? Государство дало тебе возможность учиться бесплатно. Обеспечило общежитием и стипендий. А ты позволяешь себе прогуливать занятия. Анна Михайловна и Глеб Сергеевич жалуются на твою посещаемость.

Стою с повинной головой и прокачиваю вопрос в памяти. Ну, точно!

— Евгений Миронович, давайте я к вам зайду черед полчасика и все объясню.

— Да?

Замдекана смотрит на меня подозрительно, но соглашается. А куда ему деваться?

— Вот.

На столе волшебным образом возникает чудо советской винодельческой промышленности марки КВ. Слабость Евгения Мироновича к коньячным напиткам мне известна.

— Иван, ты совсем обнаглел?

— Почему? — возмущаюсь искренне. — Прекрасный напиток.

— Это…!

— Подарок. От второго курса на ваш день рождения.

Замдекана ядовито улыбается:

— У меня он в декабре.

— Так мы заранее, со всем уважением.

— Какой наглый студент пошел! — бутылка также незаметно исчезает. — Что, халтуры нашел?

— Ага, — горестно вздыхаю. — Приходится.

— Понятно. С преподавателями сам договаривайся о зачете.

— Спасибо!

Хоть какая-то польза от памяти из будущего. Я ведь не помню ни цен на акции, курсы валют, их изменения в последующем. Ни сколько стоит золото. Золото! Не пора ли вскрыть тот тайник на Петроградке? Если события будут развиваться в подобном ключе, то золотые монеты мне понадобятся. Вернее, кэш полученный продажи оных. Останавливаюсь. Почему именно золотые монеты? Это мне так подсказывает память убитых противников? В том мире в ходу золото? Успокойся! Оно везде в ходу. Часть монет я смогу продать через Моисеича. Мне он не откажет. Решено, завтра отвезу в тот дом инструмент и халат. Осталось их достать. Но есть еще одна мыслишка и потому сегодня я точно иду на тренировку.

Кто знал, какие странные события произойдут перед этим.

Меня отчего-то постоянно тянет сюда. К Александрийскому столпу. Кроме видения в первый же день моего пребывания в тутошний призрачном мире, мне ни разу не виделся Тот мир. Приземистый дворец в зеленоватом ореоле. Высоченный обелиск с кельтским крестом наверху. Крестом? Ох, как мою память крутит. Это же не мои собственные воспоминания! Я уже более осторожен. Двигаюсь около стены, и потому внезапные остановки никому не мешают. Обуреваемый чувствами, играюсь с «фильтрами». Не срабатывает! Вижу лишь обычный серый осенний день. Низкие тучи готовятся брызнуть мелким дождиком. В проходе ветрено, невольно ёжусь и внезапно натыкаюсь взглядом на женщину.