Ленинград действует. Книга 2

Сроки начала сгущаются, со дня на день можно ожидать начала, и становится все интереснее. Но мне пока выбрать часть трудно, до начала операций никто не должен знать, «акая часть начнет действия. И только после, когда определится, какая достигнет наибольшего успеха, – в ту и надо будет отправиться. Думаю, сама обстановка покажет мне, как действовать дальше. Работа моя чрезвычайно затруднена отсутствием транспорта, особенно при здешних расстояниях и трудности найти ту или иную часть! Но даже не за всеми генералами закреплены машины. Генерал, у которого я был, обещал только дать указание своему заместителю, чтоб меня брали во все попутные машины оперативного отдела, который вчера тоже перебрался сюда… Хотел вчера пройти пешком в хорошо известную мне дивизию, но узнал, что она уже вышла на исходный рубеж, – теперь далеко, пешком не нагонишь.

Вчера звонил в город. Получена телеграмма о том, что мне из Москвы высланы пропуск ГлавПУРККА и удостоверение и что до получения оных Политуправлению фронта дано указание продлить мне старые. Спасибо Кириллу Панкратьевичу Кулику, это уже сделано…

Предстоящие операции меня захватывают, настроение бодрое, хорошее, я полон энергии, хочется сделать все от меня зависящее как можно лучше!..

Вечер

Был у полковника С-а[53]. Объяснил ему все свои рабочие намерения, просил содействия. Все это он мне обещал, но… «потом, когда будет команда о том, что военные корреспонденты могут приступить к работе».

А пока:

– Получено указание: ни один корреспондент не должен пока здесь находиться!

Словам, очень вежливо, по-товарищески, но определенно дал мне понять, что никто из корреспондентов теперь не будет сюда допущен, и что мне следует уехать отсюда до тех пор, «пока мы не позовем вас сами!..»

Это – приказ. И я должен его исполнить. Жаль! Но, в конце концов, в глубине души, я согласен с таким приказом: корреспонденты бывают и болтливые! А военная тайна должна быть соблюдена!

Решил немедленно ехать отсюда[54] в Ленинград, чтоб добиться приема у Кулика и получить от него необходимые указания.

Спецвоенкоры стремятся вперед.

12 января. Ленинград

Через полчаса после того разговора (приказание, оказывается, исходит от А. А. Жданова) я сидел в грузовике АХО, ехавшем на базу за тарой для капусты, а оттуда в Ленинград на овощекомбинат. Здесь – мои звонки в Смольный, добиваюсь Кулика, его нет. Вчера утром он обещал назначить совещание военных корреспондентов на сегодня. В 19 часов 30 минут приедет для этого в ДКА.

К назначенному часу я был в ДКА, но «Кулик уехал на фронт, вернется завтра».

Сегодня, знаю, «там» – началось! Началось широко! И воздушные тревоги в городе поэтому усиленные. А я все еще здесь!.. Кулику, конечно, сейчас не до нас, понятно! Поеду завтра в Смольный, а оттуда прямо на фронт, думаю, – теперь уже нет оснований для «неприсутствия» военных корреспондентов на фронте!..

Учащенно грохочут зенитки.

К вечеру выяснилось: Военный совет разрешил выехать на фронт только военным корреспондентам фронтовой газеты «На страже Родины», и девять человек из этой газеты немедленно выехали[55]. Все корреспонденты центральной прессы и все писатели пока в городе, запрещение для них не снято. На днях со всем соблюдением военной тайны уехал на Волховский фронт только А. Прокофьев. Тихонову Кулик оказал: группе писателей быть наготове, команда будет дана в нужный момент.

Из писателей сейчас на фронте есть несколько человек: например, А. Дымшиц, который со своей «говорильной машиной» на переднем крае должен «агитировать» немцев в радиорупор; К. Ванин, работающий в газете 67-й армии; М. Дуди» – у ханковцев, сотрудники газет тех дивизий, которые принимают участие в бою, да два-три человека, занимающих в частях командные должности… Но они все, во всяком случае, останутся там до конца событий, все не будут, не могут пока корреспондировать ни в центральную печать, пи даже во фронтовую.

Вчера сообщение «В последний час» было исключительно радостным: взяты Минеральные Воды, Кисловодск, Георгиевск, Буденовск и ряд других пунктов. Это колоссальный успех! «Хочется жить и работать больше!» – сказала служащая Политуправления, услышав сообщение. В таком настроении все, весь город и, конечно, вся страна!

А у нас? Даже не верится, что началось и у нас! Как волнующе ожидание!

13 января. Полдень

Жду в Смольном подписи на пропуске ПУРККА: «Через полчаса приедет Кулик и подпишет!..»

А ночью мне звонил спецвоенкор «Комсомольской лравды» Р. Июльский, предлагал место в своей машине, чтоб ехать вместе в два часа дня. Успею ли? Да и каковы будут указания Кулика?

В городе все обычно, тихо, мороз небольшой, и странно думать об этой тишине и о том, что сейчас уже идет начавшийся вчера решительный бой за Ленинград, за освобождение его от кольца блокады! Это волнует, думаешь только об этом!