Ленинград. Дневники военных лет. Книга 1

Радиосводки. За неделю с 17 по 23 мая уничтожено 332 немецких самолета и пр. Английская и шведская печать говорят об огромной силе удара на Южном фронте. На харьковском направлении уничтожено до 900 танков. Бои развиваются. Активизируется и смоленское направление.

Немцы кричат о Керчи — «ключе к Кавказу». Но в Германии симптомы инфляции, усталости — кривая Германии идет вниз!

В 4 часа дня вызывали в горком на совещание.

На июнь надо сделать две радиопередачи — 14 июня о героизме балтийских моряков и 21 июня о годовщине войны.

…Из военных новостей. Наша морская авиация усилилась. В Н-ском авиасоединении получили новые «яки», прибыл еще один полк. Летчики абсолютно обстрелянные; четыре человека представлены к званию Героя Советского Союза; на очереди еще ряд товарищей. Костылев сбил двадцать шесть немецких машин. Очень умело вводят, обучают молодых летчиков. Тактично поправляют их и прикрывают в боях, когда те, в молодом рвении, кидаются в лоб, не видя опасности с хвоста. (Впрочем, лобовые удары — устрашающее средство, немцы их не выдерживают.)

…Главное — устоять летом 1942 года, тогда к зиме немцы проиграют и покатятся. Англичане опережают немцев в воздухе, но действуют в общем слабо. Могли бы бросать по тысяче самолетов на объект.

Просмотрел письма из германского тыла к убитым и пленным немцам (за апрель 1942 года). 80 процентов писем — стереотипных, осторожных («Живем по-старому, приезжай, бог тебя храни…»); 20 процентов — горьких, разочарованных и местами протестующих («Скорей конец войне, мы влипли… Солдаты 1918 года знали, что надо сделать…»). Жалобы на жесточайший недостаток вещей и продуктов… Жалобы на потери, беспокойство за исход войны…

…На Неве появились немецкие плавающие мины. Усилено наблюдение.

Нейтральная печать, в первую очередь шведская, усиливает свою ориентацию на демократию, на союзников. Обзоры о Красной Армии объективно-положительные.

В Берлине было военное совещание (Гитлер, Геринг, Браухич и др.) о летних операциях 1942 года. Удар наших войск на Западном фронте нарушил ряд немецких предположений.

Ночью тревога. Зеленовато-серая ночь, зенитный огонь. Фонтаны трассирующих пуль над Невой. «Всем под укрытие!..»

29 мая 1942 года.

…Написал тезисы доклада к совещанию 30 мая^[53]. Устроил А. Крону новое обмундирование. Он обносился до крайности, небрит, грязный воротничок…

4 часа. Еду с Фадеевым к подводникам, идущим в море… Дружеская беседа с командиром подлодки Афанасьевым, комиссаром и другими. Фадеев и я провели беседу для военкомов и командиров, обрисовали обстановку…

Шел домой один белой ночью. Тишина… Великолепие улиц, садов, запахи сырого камня… Просторы Невы… Я поцеловал металл Троицкого моста… Здесь в 1917 году шли матросы, здесь закипала борьба.

Шел усталый, а было хорошо… В светлом небе — аэростаты заграждения…

30 мая 1942 года.

Поехали к двенадцати часам на совещание писателей… Солнечный день. Дом Красной Армии. Большинство в военной форме. Несколько встреч, разговоры на ходу. Атмосфера пленумов.

Совещание шло ровно, общая устремленность. Литературных споров и пр. нет. К чему они сейчас? Три доклада — один из них мой. Прения. Ряд интересных сообщений и характеристик. Раненый, без ног, требует: «Несите на партсобрание…» Раненые просят душевных рассказов, стихов…

…Наступило лето. Тепло, солнечно.

На заливе первые стычки: обстрелы с катеров; налеты наших штурмовиков на корабли противника…

С. К. поехала на форт «П» (на залив!).

31 мая 1942 года.

Ослепительный день и подозрительная тишина. К двенадцати часам поехали с Фадеевым и начальником политотдела базы Подплава на подводную лодку «Комсомолец». За Литейным мостом на барже, на мостках сидели команды с нескольких лодок. Дружно побеседовали на солнышке о ходе войны, о настроениях и пр. Привели некоторые данные о Москве, о тылах. В пасхальную ночь было разрешено служить церковные службы более чем в сорока московских церквах. Религиозные организации помогают делу борьбы. Церковники пишут сборник «Религия и советское государство»… Затем обед на лодке: портвейн, соленая рыба, консервный суп с огурцами, макароны с тертым мясом, компот. Это «автономный паек». Оживленная беседа, взаимные расспросы. Очень бодро, по-товарищески просто. Расспросы о писателях: где Шолохов, где Серафимович? На корабле в поход берут до восьмидесяти книг. Командиры требуют Стендаля и др. Народ кадровый, все коммунисты и комсомольцы, кроме трех человек. Почти все с семиклассным образованием. Здоровы, за исключением двух, не оправившихся после зимы. На корабле чистота, порядок. Осмотрели все отсеки…

В общем провели на лодке часа три. Крепкий, здоровый народ. Зимний ремонт они сделали сами, превысив в десять — пятнадцать раз старые нормативы. Установка на гвардейское звание. Шутят: «Вот летчики начали долбать транспорта, наш хлеб отбивают». Торопят — в море!

Необходимо еще ближе узнать внутренний мир краснофлотцев.