Противник бомбит Ладожскую дорогу, район Тихвина. Поезда через Шлиссельбург не идут.
В 9 часов вернулся из отпуска навьюченный пакетами и сумками Азаров. Он похудел, но бодр. Поцеловались. Передал мне письмо и посылку от «Правды»; книгу и письмо от генерала А. А. Игнатьева; новые журналы. В посылочке… три лимона, кусок масла, несколько мандаринов, коробка сардин, карамель, коробка шоколадных конфет для С. К. Очень тронуты! Будет подспорье, так как последние дни жарили картошку на воде. Опять с едой туговато…
В последнем номере «Интернациональной литературы» (11–12) — обзор и рассказ о том, как прозвучали мои работы в Испании[37]
.Резкой критике литературных кругов Москвы подвергся роман Геннадия Фиша «Контрудар». Автор выводит фронтовые любовные драмы, твердит о легкости семейных перемен. Зря!
Вс. Азаров просматривал пришедшие за время его отсутствия письма. Прочел маленький листок… и побелел: погиб его брат — убит под Сталинградом… Юноша — родился в 1920 году!
Обстрел города. Один снаряд попал в здание Театра КБФ, другой — по корме «Полярной звезды»[38]
. Бьют по вокзалам, где могут быть железнодорожные батареи и войска; бьют по казармам.Написал статью «Двадцать пять лет советского флота» — для иностранной прессы (через ТАСС). Корректная статья, с историческими фактами, цифрами.
Работал над материалами для пьесы. Сделал десять страниц записей о действиях морских бригад.
Был режиссер Пергамент, — недолгий разговор… Принес мне фото актеров.
…Вчера утром части Н-ской армии, после артподготовки, начали новое наступление на Ленинградском фронте. Разгромлена испанская дивизия. Первая линия обороны противника занята. Взят Красный Бор. Удар развивается к Саблино. Если будет взят этот пункт, Мга лишится железнодорожной связи…
Читал «Интернациональную литературу». Что-то знакомое, давнее и неутоляющее…
Ночью шум: крысы грызут мыло. Зажег свет — гоню их.
Взят Краснодар; перерезаны немецкие коммуникации в Донбассе, взят Ворошиловск.
Ленфронт наступает! Бои за Поповкой. Н-ская армия — впереди гвардейская дивизия Симоняка — ломает немецкую оборону. Нужно захватить Никольское на реке Тосна. Навстречу идет армия Волховского фронта. Немецкая мгинско-невская группа может попасть в окружение.
Весь день писал очерк «Морская пехота». Минутами хочется писать оду — такие дела, такой героизм!
Сидели у С. К. Пришли Тарасенков, Азаров и Крон. Азаров притащил кое-что покушать. Делились впечатлениями за последнее время, рабочими планами. Немного развеселились, но на всех какая-то печать пережитого… Что-то сковывает нас… А как иногда хочется и веселья, и озорства, и ощущения
Оттепель, тает… За окном ветер, мрак ночной… Беседовали о ходе войны, о будущем Германии. Она должна быть с нами. Немцы кровью расплачиваются за свои грехи и заблуждения, но немецкий народ не должен быть орудием англо-американских капиталистов… Пусть мир помнит слова товарища Сталина о том, что германский народ, германское государство были и будут.
Бодр, выспался…
Сводки отличные… Взята ст[анция] Красноармейское.
…Немецкие «верхи» признают свое поражение: Гитлер уже ничего не обещает. Дон, Кубань, Кавказ для него потеряны. Теряют немцы и Украину… В Восточной Пруссии — воззвания к немецкой армии: «Ржев и Вязьма — ворота в Берлин…»
Разложение в стане вассалов — явное.
На Западе непрерывные проекты и планы, дискуссии об устройстве Европы. Резкое размежевание общественных сил. Анкеты: «Что делать с Гитлером?» Ряд ответов: «Возить в клетке». — «Сослать на Чертов остров!» и т. п. Советские люди не анкетируют, а делают свое дело…
Набрасываю новые детали пьесы. Контуры ее стали несколько четче. Вчерашний очерк — некая проба…
Вечером зашли Л. Успенский и Н. Чуковский. Они жаждут информации. Рассказал, что мог.
Получил продовольственную посылку — можно будет подкормить С. К. Она очень похудела, но держится и рада своей комнатке, где хоть тихо и можно рисовать после выездов в командировки… Водопровод не действует, крысы и у нее штурмуют стену, прогрызают ее. Но мы дружно говорим: «Ничего, зиму пережили». И вечные надежды впереди рисуют весну, природу, залитую солнцем…