Германию треплет лихорадка. Даже «двести пятьдесят дивизий» не помогут — не те люди, не то время! Стратегия и весь военный механизм создаются десятилетиями, — не «перестроиться» Гитлеру в два-три месяца.
Пока тихо. На Ленинградском фронте обстановка складывается не очень удачно… Были промахи, — «осадное» положение дает себя знать. Сказывается и стесненность театра военных действий. Продвижение к Тосно — очень медленное, но разобьем противника безусловно. Флот готовится содействовать флангу армии.
Работал весь день… Усталость…
В 7 вечера поехал в Дом флота на спектакль «Добро пожаловать» — комедия А. Штейна и З. Аграненко. Временами очень смешно, все насквозь добропорядочно… С. К. сделала хорошее стильное оформление.
После спектакля поехали в новый Клуб офицеров (особняк на Английской набережной). Играет патефон, на экране — старый фильм… Сервис по талонам.
В 24.00 офицеры надели погоны. Опыта еще нет — у многих они торчат шире плеч, некрасиво. Надо все переделать, подогнать. Еще нет нужного вида, но это придет в ближайшее время. Наши флотские погоны, как и встарь, хороши: черное с золотом.
В зале — офицерская и актерская среда. Почти забытые запахи кухни, ресторана… Стук бильярдных шаров… На столах — январские журналы. Прочел отчет сессии Академии наук и обзор Алексея Толстого «Советская литература за двадцать пять лет». Написано весьма субъективно…
К всеобщему удивлению, я поднял сегодня тост за «серый пиджак»… Конечно, в будущем, — после Победы.
…Получил письма от молодых авторов (балтийцев). Им тоже нужен «воздух искусства». Ответил: «Друзья, надо драться пером. Сейчас — в поход! Все для Победы! Вот смысл всей нашей жизни сегодня. Индивидуумов, жаждущих солнца, интеллектуальных просторов и пр., вероятно, миллионы. Учтем это! Все придет после ПОБЕДЫ».
Сдержанный приказ товарища Сталина. Красная Армия
Днем прошелся до Кировского моста. Весенний день, флаги… Встретил детский дом на прогулке — целый выводок крохотных ребятишек. Подымают ручки, пищат: «Здравствуй». Так светло стало на душе, — идешь и чему-то улыбаешься… А между тем все время — методический обстрел города (часа четыре подряд). В нашем районе пока тревоги нет.
У Невы — розовые разрывы снарядов и тяжелый гул среди каменных стен. Новые плакаты — яркие, пестрые, но удачных мало. По радио передают народные песни. Разгуливают моряки с новенькими погонами на плечах…
Вечер провели дома с друзьями… Настроение хорошее. Работы закончены, — можно и попраздновать.
Солнечно… Обстрел. Барражи истребителей…
Ощущение некоторого отдыха… С. К. убирает свою «мансарду», пришивает новые пуговицы к шинели.
Два года на военном положении сказываются. Все деформировано блокадой… Каждую минуту надо быть начеку, на месте. Это ощущение ответственности, занятости, —
С. К. с грустью говорит:
— Я старею…
Ответил ей:
— Ты всегда, до конца жизни будешь моей женой, единственным человеком, который знает меня, почти предельно знает. Очень трудно, но мы все вытерпим, — так надо
В госпитале. Много раненых моряков. Лежит юноша — чистые-чистые глаза. «Скажите, я выживу?» — молит… «Безусловно!»
Раненые просят меня выступить. «Обязательно!» Я говорю с ними два часа и счастлив, что лица их оживляются и загораются глаза.
Утраты наши
Взяты Ахтырка, Малоархангельск, Сумы, Лебедин. Сильный
Обмен телеграммами с Англией… Король Англии Георг VI преподносит почетный меч — Сталинграду. В мире происходят необыкновенные социальные] и политические сдвиги…