Ленинград. Дневники военных лет. Книга 2

В передовой «Правды» (в связи с награждением строителей) говорится о перспективе больших строительных и восстановительных работ в Донбассе, в Приднепровье и др. (!)

…Вечером, около 10.30, ко мне пришли из Пубалта^[11]. Срочный вызов: на фронт, в Морскую артиллерийскую железнодорожную бригаду.

Отложил все дела, бумаги… Быстро собрался, — запер дневники, взял оружие и противогаз. Со мной едет Успенский, а Чуковский и Мирошниченко^[12] — в авиацию. Выезд ночью. Готовятся и из штаба и из Пубалта.

Зашел к Рыбакову^[13] — он болен, но тоже едет на фронт. Сообщил мне: «Артиллерии навезли до черта. В 8 утра народ обрадуется… Помнишь, как били осенью? Теперь еще хлеще будет!»

Ну, приходит наш день, всерьез беремся!

Договорился с заместителем начальника штаба, — поеду на машине с капитаном, который везет приказ № 08 о решении исторической задачи — прорыве блокады.

«В последний час». Взяты Минеральные Воды, Пятигорск, Кисловодск и др. — весь район. Видимо — рывок конницы и танковых частей. Чтобы выйти к Ростову, надо преодолеть расстояние в 400 километров, если не больше, а наши идут наперерез по Нижнему Дону, и им до Ростова осталось менее 75 километров. Отлично!

Настроение бодрое, боевое… Зашел в партийное бюро, внес две тысячи рублей на постройку катеров.

Хорошо попрощался с С. К.

Едем мимо Финляндского вокзала. Памятник Ленину будет раскрыт^[14]… Как этого ждешь!

На шоссе — грузовики, танки. Запах бензина… Серая муть снегов…

Проверка документов; девушка в тулупе дает направление. Идем на Колтуши — Озерки и дальше. Движение войск, машины разных типов, сани. Пехота. Регулировщики.

Ночь… Вспомнились бесконечные поездки: Испания, Дальний Восток, Финляндия, Прибалтика, Бессарабия, фронты Отечественной войны.

Свернули влево — в лес. Там замаскированные медсанбат и КП^[15] начальника артиллерии КБФ — вице-адмирала Грена. Отдали ему пакет — приказ № 08.

Поворот — и к железной дороге, ближе к Манушкино… Прошли пешком по шпалам полтора километра. Стоят эшелоны: два — армейские, третий — моряки. Здесь — штаб Морской артиллерийской железнодорожной бригады.

12 января 1943 года.

4.40 утра. Мы у генерал-майора Дмитриева. Он лишь в 2 часа лег подремать, но его разбудили. Прочел приказ: «Ждал!»

Генерал сообщил нам обстановку: «Шла сильная концентрация нашей армии и морской артиллерии. Мы тщательно готовились. Наша разведка сообщила, что в районе Дубровки — 170-я пехотная дивизия противника, особо отмеченная Гитлером за бои на Украине и в Крыму. Пришел их час! Обещаем братьям-украинцам и защитникам Крыма рассчитаться с этой дивизией беспощадно!

Пленные с разных участков нашего фронта уже говорят: «Мы голодны, устали…»

Задачи двух групп Морской артиллерийской железнодорожной бригады: бить по артиллерии противника, его узлам, управлению и т. п.

Немцы бьют главным образом по площади. Боезапас не жалеют, забрасывают всю площадь.

На днях наградили шестьдесят краснофлотцев и командиров. Награжденные все время спрашивали: «Когда мы ударим?» Люди горят желанием наступать, освободить Балтику, плавать.

Краснофлотец Сиваков (комендор^[16]) говорит: «Я во сне видел, что ударили и прорвали». Жаждут дела, — только работу давай!

Сидим в вагоне. Накурено, полутьма… Горит керосиновая лампа без стекла. Холодно. Люди позевывают, не выспались…

Рассказываю товарищам о сообщении «В последний час». Говорим о предстоящем бое, ждем сигнала.

Ну, ленинградцы, дело за нами!

Батареи будут бить на 16–17 километров — по узлам сопротивления. За Невой — укрытая снегами многорядная сеть опорных пунктов противника. Но мы стрелять научились (на днях со второго залпа подожгли бронепоезд у Красного Села). Долбать будем три с половиною часа. Расчистим путь пехоте, а потом — по обстановке.

Командиры прочли личному составу батарей приказ № 08; отдали распоряжение проверить материальную часть.

— Наконец, дождались!

На КП. Начнем в 9.30. Боевая тревога.

— К бою готов!

Команды, азимуты…

Наша батарея — в центре южной группы Морской артиллерийской железнодорожной бригады. Северная группа — бьет по Шлиссельбургу.

Над Невой повисла «колбаса»^[17]. Вспышки… Резкий звук — раскаты эха. Шум авиамоторов. Вдали — багровое зарево.

9 часов 30 минут. От истоков до устья Невы раздался гул, грохот и рев наших орудий. Временами — оглушительный рык «катюш». Черный дым, визг пролетающих снарядов. Резкое шипение справа. Бело-желтые вспышки за Невой…

Рокот авиации— идут наши самолеты: пять «илов», два истребителя. Огонь немецких зениток. Снова рокот моторов, резкие выстрелы, гул слева. Выстрелы наперебой. Малиновые кольца в желтом дыму…

Резкие возгласы «товсь» и мгновенно — залпы.

Снова семь самолетов-бомбардировщиков (идут справа) и два истребителя — для прикрытия.

Небо серое. Розовые просветы…

Наши батареи чередуют огневые налеты и методический огонь. От корректировщиков пока сведений нет. Подвывают первые немецкие ответы.

10 часов… 10 часов 10 минут.

— Порядок?

— Порядок! Даже больные и раненые вернулись в строй — стреляют!