Ленинград Довлатова. Исторический путеводитель

Главный напиток – водка в розлив, для дам – «Советское» шампанское. Закуска – бутерброд с килькой (рыбок было три, поэтому его прозвали «Сестры Федоровы», в честь знаменитого эстрадного трио), конфета «Кара-кум» полагалась к шампанскому. Точная доза водки определялась буфетчицей, которая почти всегда по неписаному правилу не доливала нескольких граммов («Без этого нельзя, порядок есть порядок», соглашается с этой социальной нормой герой «Заповедника» Михал Иваныч).

Знаменитая среди ленинградцев алкогольная точка описана в стихах Александра Городницкого:

«И в рюмочной на Моховой
Среди алкашей утомленных
Мы выпьем за дым над Невой
Из стопок простых и граненых –
За шпилей твоих окоем,
За облик немеркнущий прошлый,
За то, что, покуда живешь ты,
И мы как-нибудь проживем».

Квартира Людмилы Штерн Набережная Мойки, 82

Вернувшись из армии, Довлатов решил стать профессиональным литератором, и все свободное от репортерской работы время посвящал написанию прозы. С самого начала он не был до конца уверен в своем таланте и нуждался в немедленном «фидбеке» от читателей. Свои рассказы поначалу показывал друзьям и старшим коллегам по цеху.

Среди первых критиков была и Людмила Штерн, которая познакомилась с Довлатовым на дне рождения Игоря Ефимова 15 ноября 1967 года и вскоре стала поклонницей и пропагандисткой его творчества. Штерн происходила из известной ленинградской семьи. Ее мать – ученица Гумилева, приятельница Маяковского, актриса и писательница Надежда Фридланд-Крамова. Отец Яков Давидович – профессор юридического факультета. В их буржуазной по тогдашним меркам отдельной квартире собиралось множество интересных гостей, на крышке большого концертного рояля устраивались реконструкции знаменитых исторических битв с оловянными солдатиками, за которыми любил наблюдать Иосиф Бродский.

Сама Людмила Штерн занималась геологией, – модная тогда специальность. Именно она устроила Бродского в его первую геологическую партию и оставалась его приятельницей всю жизнь.

Довлатов чаще виделся с Людмилой Штерн вне ее семейного дома, они встречались у общих друзей или у Довлатовых на Рубинштейна, 23, гуляли по городу, обсуждая его прозу.

Штерн была свидетельницей публичного дебюта Довлатова в Союзе писателей 13 декабря 1967 года, где он был принят вполне благосклонно, и триумфа на литературном вечере 1968 года.

В 1975 году семья Штерн эмигрировала. Их дружба продолжалась до смерти Довлатова.

Квартира Игоря Ефимова Разъезжая ул., 13

«Мои рассказы попали к Игорю Ефимову. Ефимов их прочел, кое-что одобрил. Через него я познакомился с Борисом Бахтиным, Ыарамэнным и Губиным. Четверо талантливых авторов представляли литературное содружество «Горожане». Само название противопоставляло их крепнущей деревенской литературе».

С. Довлатов «Ремесло»

Игорь Маркович Ефимов в 1960-е годы – важная фигура среди молодых свободомыслящих ленинградских писателей. Человек практичный, трудолюбивый, чадолюбивый и малопьющий. Общепризнанный эрудит в области философии и истории, он не был склонен к богемному образу жизни. Обладал смелостью и здравым смыслом. Выпускник Политехнического института, Ефимов дебютировал романом «Смотрите, кто пришел» и в 1965 году стал членом Союза писателей, работал на Ленинградском радио и публиковался в журналах. У Игоря Марковича постоянно выходили новые книги, его пьесы шли на сцене ТЮЗа, и его официальная литературная судьба была не в пример удачнее судеб многих писателей поколения. В то же время, Ефимов был одним из организаторов коллективного письма в защиту арестованного Иосифа Бродского, ездил к нему в ссылку. Будучи членом Союза писателей, Игорь Ефимов писал и самиздат: острые публицистические произведения, само обнародование которых могло привести к аресту (впоследствии он опубликовал их в эмиграции).

Кухня коммунальной квартиры Игоря Ефимова и его жены литератора Марины Рачко была постоянным местом встреч сверстников по литературе. По соседству, на Большой Московской, жил Яков Гордин, на улице Правды – Анатолий Найман с первой женой Эрой Коробовой, которая впоследствии вспоминала о соседе Довлатове: «Мы жили в пяти минутах ходьбы друг от друга. От его дома на Рубинштейна нужно было повернуть направо, миновать Пять углов, затем – один квартал по Разъезжей и один по моей улице Правды. На этом пути Сергей износил, пренебрегая условностями и сезонами, не одну пару шлепанцев».