Ленинград Довлатова. Исторический путеводитель

В Комарово заслуженные писатели получали дачные участки или задешево арендовали государственные дачи. В этом же поселке с 1956 года располагался писательский Дом творчества с библиотекой, столовой, бильярдной. В бытность секретарем Веры Пановой Довлатов писал из Комарово Людмиле Штерн: «Дорогая, Дом творчества набит веселым, мохнатым зверьем с человеческими глазами. Среди писателей – довольно много однофамильцев великих людей. В частности, Шевченко и Белинский. Мне нестерпимо захотелось взглянуть на писателя по фамилии Белинский, и я зашел к нему как бы за спичками. Белинский оказался довольно вялым евреем с бежевыми встревоженными ушами».

Другие дома творчества, принадлежавшие Союзу писателей, находились в Переделкино, Ялте, Коктебеле, Пицунде, в латвийских Дубултах – при желании можно было попасть и туда. Дети писателей могли отдыхать в собственном пионерском лагере. Официальные литераторы не испытывали проблем с книжным дефицитом, их обслуживала специальная комната в книжной лавке Союза писателей.

Те же, кто сочинял, но не был членом Союза писателей, права на официальное признание не имели. Как справедливо спрашивала судья Савельева у подсудимого Иосифа Бродского в 1964 году, «Кто признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?»

Евгений Шварц, заставший писательскую организацию еще в сталинское время, в 1950-х характеризовал ее так: «Наше отделение союза похоже на Азовское море или Меотийское болото, как называли его древние. При небольшой величине, отличается оно сильными бурями, а в тихие дни идет незримое глазу болотоподобное человекоубийство. Не в переносном, а в прямом смысле. Физически, правда, не приканчивают, но подготовка к этому акту проводится со всей бессовестностью, со всей озлобленностью, на какую способны неудачники. И ты чувствуешь эту незримую работу, придя в союз, как чувствуешь сырость, подойдя к трясине». При Довлатове атмосфера в правлении ЛО СПП оставалась гнетущей.

Дом писателей – место межфракционной борьбы, выборы руководства союза всегда проходят в обстановке скандала. Он описан в прозе Сергея Довлатова как своеобразный серпентарий, где сплетничают, строят интриги, дерутся люди, почему-то называющие себя писателями.

«Шли выборы руководства Союза писателей в Ленинграде. В кулуарах Минчковский заметил Ефимова. Обдав его винными парами, сказал:

– Идем голосовать? Пунктуальный Ефимов уточнил:

– Идем вычеркивать друг друга».

«Соло на ундервуде»

В 1960-х Ленинградское отделение Союза писателей возглавлялось вначале Александром Прокофьевым, некогда подававшим надежды комсомольским поэтом, грубияном, пьяницей и антисемитом. Именно при нем Ленинградское отделение Союза писателей поддержало осуждение Иосифа Бродского.

В 1964 году после смещения Никиты Хрущева относительно либеральное крыло Ленинградского отделения Союза писателей тоже произвело переворот. В январе 1965 года руководить союзом стали Даниил Гранин и Михаил Дудин.

В конце 1960-х годов «вторая оттепель» заканчивается и к руководству Ленинградским отделением Союза писателей приходит верный слуга партии Олег Шестинский. Довлатов: «У поэта Шестинского была такая строчка: «Она нахмурила свой узенький лобок»». В 1975 году на смену Шестинскому приходит Анатолий Чепуров, бесцветный функционер, в жизни и поэзии – ученик Александра Прокофьева. В 1993 году здание Дома писателя сильно пострадало от пожара. Союз писателей переехал на улицу Звенигородскую, 22, а в восстановленном Шереметьевском дворце сейчас находится апарт-отель.

«Вторая оттепель»

К концу своего правления Никита Хрущев потерял популярность. Его ненавидели и сталинисты, и обложенные немыслимыми налогами колхозники, и страдающие от дефицита рабочие, и лишившиеся привилегий офицеры КГБ, и грубо сокращенные кадровые офицеры. У интеллигенции Хрущев вызывал чувство брезгливости агрессивностью, безвкусием и хамством. Руководство партии тоже тайно негодовало из-за его не всегда понятных реформ и рискованной внешней политики.

Сместив осенью 1964 года Никиту Сергеевича, новое партийное руководство во главе с Леонидом Брежневым сначала взяло курс на относительную контролируемую либерализацию. В журнале «Москва» появляется «Мастер и Маргарита», в «Новом мире» – «Театральный роман» Михаила Булгакова. Ослабевает кинематографическая цензура: на экраны выходят «Андрей Рублев» Андрея Тарковского и «Бриллиантовая рука» Леонида Гайдая, «Берегись автомобиля» Эльдара Рязанова, «Короткие встречи» Киры Муратовой, «Тридцать три» Георгия Данелия. Печатаются Александр Солженицын, Георгий Владимов, выходят первые сборники Василия Шукшина, «Затоваренная бочкотара» Василия Аксенова. Георгий Товстоногов ставит «Мещан», в Театре Комедии идет «Дракон» Евгения Шварца. Бродского досрочно выпускают из ссылки.