Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

… «Население в городе измучено и доведено до крайности. В очередях ругают руководителей правительства и местной власти. Относительно ПОПКОВА, что можно сказать – он сыт, сидит в Смольном и не видит, что творится вокруг».

Слесарь Октябрьской железной дороги БЫСТРОВ:

… «Тяжелое время, которое мы сейчас переживаем, у рабочего класса надолго оставит плохие воспоминания о советской власти.

В большой смертности среди населения виновата советская власть».

Инженер Управления Ленинградской ж. д. МОСКВИН:

… «Беседы ПОПКОВА с корреспондентами о продовольственном положении города – это пустые разговоры для успокоения населения.

Когда Красная Армия под Ленинградом топчется на месте – нельзя верить в улучшение снабжения продуктами».

Бухгалтер завода «СЕВКАБЕЛЬ» БАРСКИЙ:

… «Я не верю, что блокада будет прорвана. Отступление немцев предусмотрено планом военных операций. Это отступление ничего не меняет в ходе событий. Мы обречены на голодную смерть и ничего не можем сделать».

Мастер шинно-ремонтного завода СТЕПАНОВ:

… «Нас кормят только обещаниями об улучшении положения. Все это болтовня – на деле ничего хорошего нет. Люди пухнут от голода и умирают. Наше правительство о населении не беспокоится».

Режиссер киностудии «Ленфильм» ЦЕХАНОВСКИЙ:

… «Удивляюсь, что в городе пока обходится дело без голодных бунтов. Очевидно, это объясняется физической слабостью людей. Население потеряло доверие к советской власти. Бойцы Красной Армии, защищающие город, истощены и с наступлением теплой погоды немцы без потерь могут войти в город».

Рабочий завода им. Ворошилова ХОРЬКОВ:

… «Правительство не беспокоится о населении Ленинграда. Люди умирают тысячами, а руководители никаких мер не принимают. По радио врут о голоде в Германии, голод не в Германии, а в Советском Союзе».

Главный инженер завода «Буревестник» СИЛЕНКО:

… «Надоела беспринципность нашего правительства. Нас все время кормят обещаниями об улучшении нашего положения, но улучшения нет и десятки тысяч людей умирают от голода.

Чем так жить – лучше допустить превращение нашей страны в колонию Германии».

О значительном количестве отрицательных настроений свидетельствуют также данные Военной цензуры. Если в декабре исходящая из Ленинграда корреспонденция граждан с отрицательными настроениями составляла от б до 9 %, то к концу января подобная корреспонденция составляет 20 %.

Авторы писем сообщают:

… «Вы скажите, мы, ленинградцы, герои. Ну, какие мы герои? В первые месяцы люди шевелились, прятались в бомбоубежище, силы у людей пока еще были. Пожалуй, мы тогда были герои. Жили жизнью страны, жаждой победы над врагом.

А сейчас радио молчит и мы не знаем, что делается в стране. Газет не получаем, писем тоже, и живем в полном неведении. От этого настроение падает каждый день.

Как обреченные, мы не реагируем уже ни на что и ждем смерти-избавительницы от кошмара действительности. Очевидно, нами жертвуют для блага страны».

… «Наши правители сами сыты и какое им дело, что в городе ежедневно регистрируют 7.000 смертей. Они видят, как умирают от голода у немцев, а что творится под носом не видят, или делают вид, что не видят. Люди валятся на улицах, их даже не успевают убирать».

… «Ленинград, когда-то красавец-город, сейчас превратился в помойную яму, а мы, живущие здесь, превратились в стаю голодных зверей.

Идешь по улице, встречаешь людей, которые шатаются, как пьяные, падают и умирают. Мы уже привыкли к таким картинам и не обращаем внимания, потому что сегодня они умерли, а завтра я.

В городе нет света, трамваи не ходят, чтобы найти воды, нужно несколько кварталов обежать или идти на Неву. Уборные не работают, бани тоже нет. Люди худые, в саже, потому что освещаемся коптилками, а помыться нечем. Постирать белье тоже негде. Жили ли еще люди когда-нибудь так?

Если мы переживем голод сейчас, то весной от заразы сдохнем, потому что трупы не хоронят как следует, а многие только зарывают в снегу»…

Ломагин Н. А. В тисках голода. Блокада Ленинграда в документах германских спецслужб и НКВД. СПб., 2000. С. 196–198.

Из блокадного дневника Лены Мухиной

11/11 [1942]

Сегодня прибавили хлеба. Утром я с дворничихой отвезла маму на улицу Марата.