Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

Вышедший из печати в 1995 г. сборник статей «Ленинградская эпопея» стал убедительным свидетельством того, что изучение истории обороны и блокады Ленинграда идет по пути расширения как проблематики исследования, так и круга источников. Как отмечалось в предисловии к этой книге, «основной особенностью сборника является попытка всех без исключения авторов рассматривать события исключительно с позиций научной объективности»[39]. В том, что это не дежурная фраза, присутствующая обычно в каждом предисловии, убеждаешься по прочтении всех статей сборника. Наряду с научными сотрудниками Санкт-Петербургского Института истории РАН авторами статей стали историки других научных учреждений и вузов. Высоко оценивая научный уровень всех статей, хотелось бы все же выделить статьи Н. А. Ломагина «Настроения защитников и населения Ленинграда в период обороны города, 1941–1942 гг.» и М. В.Шкаровского «Религиозная жизнь Ленинграда в годы войны», написанные на основе изучения новых источников. Нельзя не обратить внимание на появление в коллективном труде ленинградских историков статьи американского историка, профессора Ричарда Бидлака «Рабочие ленинградских заводов в первый год войны», что хотелось бы воспринять за начало складывающегося единого с зарубежными учеными историографического пространства.

Важное значение в дальнейшем исследовании различных проблем истории обороны и блокады Ленинграда имеют вышедшие в это время работы В. А. Иванова[40].

Начало XXI в. стало и началом нового этапа в историографии обороны и блокады Ленинграда. И связано это в первую очередь с выходом в свет в 2002 г. фундаментального исследования Н. А. Ломагина «Неизвестная блокада» в двух книгах[41]. В этом исследовании автор поставил и рассмотрел принципиально новые и фактически не изученные проблемы: «Кремль и Смольный в годы блокады», «Власть: смысл жертв и ожидание перемен. 1942–1945», «Политический контроль над населением блокированного Ленинграда», «Роль НКВД в политическом контроле», «Настроения населения в годы войны и блокады», «Моральный фактор в битве за Ленинград». Эти важные проблемы исследованы автором на основе изучения и введения в научный оборот новых документов, ранее не доступных историкам. Работы Н. А. Ломагина положили, таким образом, начало качественно новому измерению блокады[42].

Новое направление в изучении блокады Ленинграда открыла вышедшая в 2001 г. коллективная монография «Жизнь и смерть в блокированном Ленинграде», посвященная историко-медицинскому аспекту блокады и в первую очередь изучению медицинских последствий блокады[43]. В подготовке этой монографии участвовали медики, биологи, демографы, историки и др., и по своей проблематике эта работа вышла за рамки чисто медицинских проблем, органически соединив исследования специалистов в разных отраслях науки. В том же году в Петербурге состоялась по этой теме международная научная конференция, основными докладчиками на которой были авторы коллективной монографии[44]. Английский историк Джон Барбер, выступивший на этой конференции с докладом «Блокада Ленинграда в исторической ретроспективе», предложил рассматривать блокаду Ленинграда «в контексте многовековой борьбы человечества за выживание перед лицом основных опасностей, постоянно угрожающих населению планеты, – голода, войн и болезней». Предлагая посмотреть на блокаду глазами ученых-медиков, он считает, что такой угол зрения поможет ответить на целый ряд важных вопросов: кто умирал в осажденном Ленинграде в первую очередь? Кто смог выжить? Какие физиологические и психологические особенности помогли ленинградцам в борьбе за жизнь? Каковы основные факторы массовой смертности? В чем проявлялись непосредственные и отдаленные последствия голода, продолжавшие оказывать свое негативное воздействие много лет спустя[45]?

Ответы на эти важные вопросы содержатся в вышедших в последние годы монографических исследованиях А. Р. Дзенискевича, С. В. Магаевой, В. Б. Симоненко, Л. И. Тервонен, Л. П. Хорошихиной[46]. Некоторые из названных выше авторов (С. В.Магаева и Л. И. Тервонен) пережили ленинградскую блокаду в детском возрасте, испытали сильное психоэмоциональное воздействие обстрелов и бомбежек, страшного голода зимы 1941–1942 гг. На основе анализа большого фактического материала и своего блокадного опыта они сформулировали представления о блокадном характере, который способствовал выживанию в экстремальных условиях.