Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

Проблема смертности в блокированном Ленинграде является центральной и в опубликованной в 2003 г. книге М. И. Фролова «Салют и реквием. Героизм и трагедия ленинградцев. 1941–1944 гг.». Констатируя чрезвычайную сложность выяснения и уточнения потерь населения осажденного Ленинграда от голода, автор считает, что приблизиться к решению этой задачи может помочь анализ таких первичных документов, как домовые книги, а также социологических опросов переживших блокаду ленинградцев. Проделанный им анализ домовых книг Василеостровского района за период блокады показывает, что это перспективный источник. М. И. Фролов высказывает мнение, согласно которому жертвами голодной блокады с учетом смертности населения во время эвакуации стали не менее 800 тыс. ленинградцев[47]. Тем самым он солидаризируется с другими исследователями, которые определяют потери населения Ленинграда от голода в 700–800 тыс. человек[48].

Соглашаясь с М. И. Фроловым в том, что уточнение потерь ленинградцев от голода связано с привлечением новых источников, следует отметить, что дальнейшего критического изучения требуют и документы, казалось бы, давно известные, но не ставшие тем не менее объектом специального исследования. Материалы Ленинградской городской Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников впервые стали предметом обстоятельного изучения в кандидатской диссертации С. Б. Бизева в 2001 г. Главный вывод, к которому пришел молодой исследователь в результате анализа документов этой Комиссии, состоит в том, что установленная ею цифра потерь ленинградцев от голода – 649 тыс. человек – является не точной из-за ошибок, допущенных при составлении именных списков[49]. С. Б. Бизев пришел также к выводу, что в блокированном Ленинграде погибло еще около 100 тыс. человек, не учтенных в районных именных списках, и общая цифра потерь мирного населения Ленинграда, Пушкина и Петродворца составляет не менее 770 тыс. человек[50].

К вопросу о жертвах голодной блокады вернулся в своей монографии «900 дней блокады: Ленинград 1941–1944» В. М. Ковальчук, занимающийся изучением этого вопроса многие годы. В своей новой работе он обстоятельно рассматривает основные проблемы, прямо или косвенно связанные с причинами столь длительной осады города, с тяготами и лишениями, выпавшими на долю его жителей. Определяя цифру погибших в блокаде ленинградцев от голода, холода, болезней, обстрелов и бомбежек в 750 тыс. человек, В. М. Ковальчук подчеркивает, что эта цифра – «результат многолетнего анализа, главным образом, ленинградских историков, занимающихся изучением истории блокады, самых разных документов, в том числе и тех, которые раньше не было доступны исследователям»[51].

Если объективное изучение блокады Ленинграда в нашей стране тормозилась с самого начала негласным запретом на публичное обсуждение ее трагических страниц, то зарубежные авторы, особенно те, кто побывал в блокированном Ленинграде, не стеснялись в выражении своего восхищения подвигом ленинградцев. Здесь в первую очередь необходимо назвать имя английского журналиста и историка Александра Верта, находившегося в годы войны в СССР в качестве корреспондента «Санди Таймс» и радиовещательной компании Би-би-си. Александр Верт – один из немногих западных журналистов, которым удалось посетить Ленинград в период блокады. Его книга, вышедшая в Лондоне в 1944 г., «Ленинград» проникнута чувством восхищения перед ленинградцами, перед их мужеством в борьбе с фашистскими захватчиками. Английский журналист побывал на ряде предприятий Ленинграда, в том числе на Кировском заводе, беседовал с летчиками и артиллеристами, оборонявшими город, посетил школу на Тамбовской улице, присутствовал на приеме в Ленинградском отделении Союза советских писателей, был принят председателем Исполкома Ленсовета П. С. Попковым. Верт пишет, что повсюду, где бы он ни бывал, с кем бы он ни беседовал, его не оставляло чувство того, что он является свидетелем исключительного события. С восхищением предает Верт слова 15-летней девушки – работницы Кировского завода, которая в ответ на вопрос, не хочет ли она работать в более безопасном месте, сказала: «Нет, я кировка, а мой отец был путиловцем, и худшее теперь позади, так что следует держаться до конца»[52]. Обобщая свои впечатления от посещения осажденного Ленинграда, Верт пишет в заключительной главе своей книги: «Я видел человеческое величие и ранее. Я видел его в Испании, затем во время массированных бомбардировок Лондона; я видел его в том страшном арктическом конвое, который привез меня в Россию в мае 1942 г., я видел генералов и солдат, выигравших битву за Сталинград… но величие Ленинграда имеет свое особое свойство»[53].