Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

Я жила счастливо и беспечно – теперь я это знаю, хотя тогда мне казалось, что в жизни много и трудностей, и забот. У меня была горячая, интересная, увлекательная работа: я писала книгу о счастье творчества, приближающего коммунизм, о той жизни – полнокровной и радостной, которая меня окружала, которой я обязана всем и без которой не стоило бы существовать. У меня были хорошие, любимые друзья, каждый со своим внутренним миром, со своими интересами, дерзаниями, надеждами – мы часто встречались, и, казалось, ничто не нарушит нашего содружества. Я учила своего маленького сынишку первым неуверенным шагам, когда радио принесло в нашу жизнь новое всепоглощающее слово – война.

С тех пор прошли вот эти семнадцать недель. Мы узнали всю тяжесть и всю жестокость борьбы с озверелым обезумевшим врагом. Мы узнали утраты близких, свист снарядов и металлический дребезжащий свист бомб, напряжение спешной работы и великое единство народа, поднявшегося на правую битву.

Война изменила каждого из нас – и в крупном, и в мелком. Я отложила свою книгу о счастье, чтобы писать о борьбе, о мужестве, о непреклонном упорстве сопротивления. Мой сынишка ночует в бомбоубежище и знает звук сирены воздушной тревоги так же хорошо, как слова «гулять» и «кушать». Все друзья на фронте. Да и сама я живу в городе, который стал фронтом. Мой город в опасности. Красивейший город в мире – его хотят разрушить, растоптать, лишить свободы и гордости. Не удастся!

За эти месяцы город изменился, стал строже и грознее, как и люди города. Война чувствуется на каждом шагу. Проносятся мотоциклы, снуют автомобили, замаскированные ветвями и сетками. По широкому мосту, самому прекрасному мосту в мире, грохоча идут танки – новые, только что выпущенные в небывало скорые сроки ленинградскими рабочими, и старые, потертые танки, несущие на своих боках следы тяжелых боев. На аллее, усыпанной золотыми осенними листьями, юноши и пожилые мужчины обучаются военному строю. Они еще неуклюжи в строю, но завтра они будут метко бить в цель и шагать, дружно печатая шаг. В чудесном саду, который нынче особенно красив прозрачной осенней красотой, девушка-физкультурница обучает группу служащих приемам штыкового боя. Если постоять у ограды, являющейся одним из тех произведений искусства, которые украшают наш город и привлекают внимание каждого приезжего, если постоять у этой решетки, воспетой поэтами, можно увидеть, как пожилой человек старательно и еще неловко подражает точным и уверенным движениям девушки, поражая условного врага. Возможно, что очень скоро он умело поразит в бою настоящего врага и тогда с благодарностью вспомнит своего тоненького инструктора с косой, выбивающейся из-под берета. И новые поэты воспоют в поэмах и песнях эти фронтовые ленинградские дни.

У плакатов и сводок Информбюро, выставленных на улице, толпятся горожане. В часы передачи «Последних известий» под репродукторами быстро собирается молчаливая, ждущая толпа. Как хочется всем услышать большую, радостную новость! Но борьба слишком сурова и ожесточенна. В эти дни поздней осени, сулящей быстрое наступление зимы, немецкие фашисты с особым остервенением лезут в наступление, бросая в бой все силы. И часто репродукторы приносят тяжелые, горькие вести, от которых болью и ненавистью сжимается сердце. Ну, что ж. Победа дается нелегко. Хороших вестей еще нет. Пока нет. Будем ждать – нет! – будем бороться, чтобы эта победа пришла, чтобы мир, исковерканный и обезображенный фашистским кровавым безумием, вновь расправил плечи и вздохнул свободно, без стона. Будем бороться. Будем несгибаемо стойки, деловиты и тверды.

В длинном сводчатом коридоре, приспособленном под бомбоубежище, сидят матери с детьми, старики, женщины. Они укрылись сюда от снарядов, которые враг подло посылает в мирные жилые дома. Женщина из квартиры, выходящей в коридор, колет дрова. Свист снарядов и грохот разрывов сливаются со стуком топора. Кто-то взволнованно замечает: «Перестаньте, тут стреляют, а вы с дровами!». Женщина поднимает голову, удивленно смотрит: «Ну и что ж, что стреляют? Они стреляют, так я буду сидеть сложа руки?».

В городе не сидят сложа руки.

Город строг и грозен. Его сила начинается далеко за пределами города, там, где идут неутихающие ожесточенные бои с фашистскими ордами. Каждый боец знает – «Позади Ленинград!» и действует в бою за двоих, за троих, потому что такой город нельзя отдать врагу даже на день, даже на час.

Сила города – в цехах, где куют оружие, в сердцах, где куется победа. В людях, готовых лучше умереть, чем отступить. В той огромной душевной стойкости, которая не может быть ни ослаблена утомлением, ни сражена огнем, ни сломлена вражьими ударами.

За эти месяцы борьбы мы узнали, как надо работать, защищая свою страну. Мы знаем, как в жестокой борьбе исчезают остатки самоуспокоенности и благодушия, мы научились смотреть в глаза опасности, делать свое дело спокойно и организованно.