Ленинградец (СИ)

Салют гремел довольно долго, минут десять. А когда погасли последние искры, из красного лагеря послышалась музыка. Русские гости включили магнитофон, и эхо от самых разнообразных песен, как русских, так и иностранных, еще долго отдавалось по всей округе.

За вечер хватило всего - и песен, и танцев, и шуток, и веселья. Импровизированная дискотека прошла на "ура", даже в замке сразу смогли уснуть далеко не все - кое-кто так и до полуночи пытался разобрать в доносящемся со стороны советского лагеря шуме и гаме слова каких-нибудь песен.

Самому Гарику, впрочем, тоже довелось петь песни, когда большая компания разбилась на мелкие группы по своим купе. Неугомонная Дора сунула гитару в руки своему младшему брату, сев рядом с ним, а с другой стороны пристроилась Флёр, не меньше обожавшая хорошие песни.

Довелось и потанцевать, когда все опять собрались на танцполе и включили магнитофон.

В двенадцать по Гринвичу сцена встречи Нового года повторилась вновь. Без особого шума, без выступлений и речей, просто подняли бокалы еще раз, за то, чтобы в новом году жилось лучше, чем в ушедшем.

В ту ночь мадам Максим возвращалась в карету в гордом одиночестве. Все до единой ее ученицы остались праздновать Новый год у русских друзей. И даже потом, хорошо за полночь, все попросту разбились по парам и так, в обнимку, и разбрелись по вагонам пепелаца, благо свободных купе хватало, а сотворять мягкую мебель все умели.

Гарик, Дора и Флёр оказались самыми стойкими. С новогодней вечеринки они уходили последними, и Гарику пришлось в буквальном смысле нести на руках засыпающую на ходу Флёр.

Зная, что младшему брату и его любимой девушке (в чем она теперь уже не сомневалась!) нужно время наедине, Дора тактично исчезла куда-то, сказав, что пойдет праздновать к друзьям. Гарик и Флёр прошли в купе. Нижнюю полку Гарик превратил в большой матрац, размеров которого хватило, чтобы улечься обоим.

Арик, - прошептала в темноте Флёр. - Спасибо тебе.

За что, Флёр?

За то, что не отверг меня. Для нас, вейл, это очень важно.

Флёр...

Не перебивай. Я хочу тебе кое-что сказать. Я... Я люблю тебя, Арик. И всегда буду любить.

Флёр... Честно говоря, я и сам к тебе неравнодушен. Ты, Флёр, очень мне понравилась. Но я сомневался... и не знал, как тебе признаться.

Не нужно сомнений, Арик. Просто прислушайся к своему сердцу.

Спасибо. Спасибо тебе, Флёр, милая... Ты стала очень дорога мне. И я очень не хотел бы тебя потерять. Я люблю тебя, и буду любить, что бы то ни было... - и они закрепили взаимное признание крепким поцелуем.