Ленинградский панк

– О, великий поэт наконец-то явился. Не ссы. Еще не выгнали. Просто разговор есть срочный.

– Разговор? – Какой-то бесконечный день. – Ну, пошли ко мне.

Ты разворачиваешься к дверям парадной, но Дэн окликает тебя:

– Нет, давай тут. На, тебе ключи тут Нинка передала. Аж в луна-парк мне их привезла.

Что-то тебе это все совсем не нравится. Неприятное чувство, вернее, даже предчувствие, тошнотной скользкой волной начинает подниматься из живота к горлу. Сука, сука, уходи! Ты садишься на спинку скамейки, пытаясь унять электричество в ногах, тревожно смотришь на Дэна, который нервно ходит перед скамейкой туда-сюда. Как обгадившийся кот, думаешь ты. Что ж ты наделал, друг? Нет, нет… Ты гонишь от себя гадкую мыслишку.

– Так что случилось-то, Дэн?

– Ну, мы же друзья? – И это очень плохое начало. Дэн продолжает свой челночный ход. Он не смотрит на тебя – это тоже очень плохо. Размахивает перед лицом руками, жестикуляция придает ему уверенности. Чувствуется, что он не раз проговаривал про себя все, что сейчас вываливается на тебя из его рта. – Я так понимаю, что у друзей не должно быть секретов друг от друга. Бля, как же тупо это звучит. Короче, мы друзья, у нас группа, и я не хочу, чтобы между нами встали непонятки из-за бабы. Ты же знаешь сколько групп они развалили. И «Битлов», и «Пистолетов»…

– Какая баба? Ты о чем вообще? – истерично-весело вопрошаешь ты.

Хотя тебе уже почти все понятно. Но есть еще какая-то надежда.

– Об Объекте, о ком же еще! – О. Нет. Надежда умерла. – О твоей безумной ненаглядной Кате. Я знаю, как сильно ты в нее втрескался, и это еще больше все усугубляет.

Ты взлетаешь со скамейки и хватаешь Дэна за футболку на груди. Ты ненавидишь его. Тебя душит ярость, перед мокрыми глазами все плывет.

– Ты, ты… Гад… – ревешь ты, тряся Дэна, но горло все время перехватывает спазмом, и ты не в силах договорить ни единой фразы. – Ты ее?.. Ты с ней?..

Дэн терпит тряску, хотя мог бы свалить тебя одним ударом.

– Да нет же, черт тебя подери. Не трогал я ее. Так и знал, что ты не дослушаешь.

Дэн отрывает от себя твои руки и рывком усаживает обратно на скамейку. Ты рычишь и стучишь кулаками о ее доски. Натуральная истерика с соплями и слезами. Будто тебе пять лет, Энди. Посмотри со стороны на эту стыдобу. Возьми себя в руки!

– Мы пошли с ней в кино после смены, – говорит твой бывший друг. – На «Бинго-Бонго».

Суки, суки, суки. Белая ночь, а в глазах темно…

– Ты потащил?

– Она! Сказала, что ты пошел на БГ без нее и наверняка с той смазливой стриженой девкой, – Дэн старается говорить спокойно. – Она выпила пива перед сеансом. А в кино ни с того ни с сего полезла ко мне целоваться.

– Не верю! – кричишь ты.

Не хочешь верить. Дэн – он один во всем виноват. Хотя ты прекрасно знаешь, что Объекту совершенно нельзя пить, и отлично помнишь, что она творила на выпускном…

– Я сам сначала не поверил. Чистая правда, кстати, Энди. – Говорю ей, я с девушками друзей ни-ни. А она, я типа и не его девушка. У нас ничего не было. И опять лезет. Короче, я сбежал от нее. Понимаешь, придурок. Отказался от нее из-за тебя! Из-за нашей дружбы. И пришел тебе рассказать все, как было. Сижу здесь уже часа три.

А вот здесь твой друг уже немного подвирает. Процеловался он с ней весь фильм, как миленький. И очень ему все нравилось. Тем более, что девушка, действительно, сама проявила инициативу и заверила его в том, что ты на нее прав никаких не имеешь. Только вот как только в зале свет включили – заскребли на душе у Дэна кошки совести. Понял он, как облажался, и помчался к тебе вымаливать прощение. А Объект, протрезвев, тоже очень расстроилась. Переживает. Но откуда тебе все это знать? Ты можешь только догадываться и обманываться.

– Объект сама полезла к тебе? Так я и поверил! Ты сам облажался, а теперь хочешь свалить все на нее, – выплевываешь ты слова Дэну в лицо. – Я знаю тебя. Твою поганую сущность. Ты же ни одной юбки не пропустишь. А Объект, она… Она чистая… Нет же, нет – тебе надо все испоганить. Все измазать своими грязными руками!

– Да не ссы ты! Задолбал уже. Я ее пальцем не тронул, чистую твою королеву, – Дэн начинает терять терпение. – Зря я, короче, все это затеял. Я думал ты мне друг, а ты истеричка.

– Я тоже думал, что ты мне друг. А ты с моей девушкой в кино ходишь целоваться, а потом хочешь от меня понимания за чистосердечное признание. Может, мне тебя тоже расцеловать?

– Пиздец тебя понесло. – А вот теперь уже и Дэн разозлился. Совесть очистил, чувство вины удовлетворил, а тут его ни за что по асфальту мордой начинают возить. И кто? Лучший друг! – Ну и ладно. Значит, все? Из-за куска жабьей жопы и дружбе конец, и альбому, и группе?

Ты снова вскакиваешь, теперь тебя уже трясет по-настоящему, с серьезной амплитудой:

– Сволочь ты! Она не жаба! Понял? Да пошло все в жопу – и ты, и твой сраный альбом, и «Каждый Человек»!