«Ленинградское дело». Вся правда о самом тайном процессе Сталина

Но в 2001 году в этой сфере появилось исследование, где все эти вещи были впервые названы своими именами. Это был, не убоюсь этого слова, в буквальном смысле прорыв, и осуществил его канадец по происхождению, профессор Гарвардского университета Терри Мартин, опубликовав 528-страничное исследование «The Affirmative Action Empire: Nations and Nationalism in the Soviet Union, 1923–1939», которое в 2011 году было переведено на русский язык под адекватным названием «Империя положительной деятельности. Нации и национализм в СССР. 1923–1939» (М.: РОССПЭН, 2011, 855 с.). В этом уникальном и для Запада, и для СССР и РФ исследовании на основе анализа исключительно только документов советской эпохи доказательно утверждается, что на протяжении всего периода существования СССР властвующая в Советском Союзе элита поддерживала внешние формы существования национальных меньшинств — культуру, язык, элит, территории в гораздо большей степени, чем национального большинства — русских.

Профессор Гарвардского университета Терри Мартин пришел к выводу, что СССР был вообще абсолютно новым видом империи — империи наоборот, а советская национальная политика — «радикальным разрывом с политикой империи Романовых»[122].

Гарвардский профессор утверждает, что «Советский Союз был первой в мире империей положительной деятельности», которая (империя), в отличие от Римской, Британской и других империй, поддерживала существование и развитие национальных меньшинств на территории бывшей царской русской империи «в гораздо большей степени, чем национального большинства — русских». Т. Мартин является первым и пока единственным западным историком, который признал и доказал очевидный исторический факт: за 70 лет советской власти национальные меньшинства в СССР шагнули от нищеты и бедности, цивилизационной неразвитости в исторический этап цивилизационного развития, а большинство русских людей за это же время в силу такой политики скатились в нищету и бедность, парадоксально, одновременно с этим, явив миру создание культурных шедевров и запустив в космос первого представителя человечества, который был представителем национального большинства. Такой вот исторический парадокс.

Вслед за канадским ученым подобные исследования начали появляться и в российской историографии.

Исследуя эту проблему, известный российский историк Алексей Миллер пишет, что до революции «имперская нация», то есть русские, в кадровом составе чиновничества были представлены адекватно их численности, равно как и другие существовавшие на тот момент нации и народности.

«Исследуя состав бюрократии на западных окраинах», — пишет он, — следует отметить, что «представители местного населения были представлены среди чиновников в пропорциях, которые в целом соответствовали удельному весу различных этнических групп в этих губерниях».

Иными словами, Сталин, как единоличный властитель в СССР с конца 1920-х годов, в этих вопросах кардинально отошел от политики русских царей, которые, во-первых, внимательно следили за тем, чтобы во властных структурах национальных окраин строго соблюдалось пропорциональное представительство всех народов и наций, проживающих на этих территориях. А во-вторых, наместник «Белого царя» на национальных окраинах отнюдь не был такой, по сути, декоративной фигурой, какой был в союзных республиках СССР русский второй секретарь ЦК союзной компартии.

Как пишет А. Миллер, большевики после 1917 года вообще создали довольно странную империю. В отношении малочисленных национальностей и народов в ее составе СССР вообще представлял собой «империю наоборот». Эту особенность сталинской политики в отношении русских отмечают не только российские историки.

В след за Т. Мартином профессор А. Миллер замечает: «В рамках советской политики государствообразующий народ, русские, должен был подавлять свои национальные интересы и идентифицировать себя с империей положительного действия». Большевики пошли даже на то, что отказывали «в праве на национальную автономию в местах компактного проживания русских в союзных республиках», в «праве на национальное представительство во властных структурах автономных республик», более того, осуждали «русскую культуру как буржуазно-помещичью, как имперскую культуру угнетателей». «Большевики, по сути… создавали национальные элиты там, где их не было или они были слабы. Они распространяли и поддерживали в массах различные формы национальной культуры и идентичности там, где эта задача стояла на повестке дня. Они способствовали территориализации этничности и создавали национальные образования на разных уровнях».