Ленивец

Мэр принимал просителей на высоченном обитом кожей кресле. Набрал полную кружку пива, развалился на нем, закинул ногу на ногу. Потягивая пенное, наблюдал, как девчонки носятся по дому. Причем каждая старалась выделиться в меру сил и смекалки. То глазками стрельнет, то соблазнительно оближет губки, то выгнется в интересной позе.

Бесконечные деньги. Неиссякаемая сила. Абсолютная власть. Такое попадание по мне!

— Господин… — Ко мне подошла блондинка с веничком для пыли. — Под креслом грязно.

— Ага, понял.

Раздвинул ноги пошире. Не пересаживаться же, в самом деле?

Дальше все случилось слишком быстро. Даже не понял сперва, что вообще происходит. Штаны оказались расстегнуты, а мой хрен — у нее во рту. От неожиданности аж дышать перестал и спустил за пару секунд. Улыбнувшись, она поправила штаны и спокойно ушла. Это прекрасно видела рыжая, и дабы подстегнуть ее мотивацию, громко произнес:

— Похвальное рвение. Премию получишь.

А у самого сердце ухает, ноги свело, голова кругом. Раньше видел подобное только в порнухе, а тут на тебе. Это сказка? Это сон? Интересно, все маги так живут? Хотя причем тут, блин, маги. Были б деньги, а желающая отсосать за них всегда найдется.

Из подвала вышла рыжая. С бутылкой вина, но без платья. Без спросу села на колени, якобы наполнить кружку. Не стал долго ждать и бесстыдно сжал высокую упругую грудь. Волшебная палочка вновь наполнилась колдовской силой, но красотка подмигнула и ушла, виляя задом. Ей премию не дам.

— Хозяин! — донеслось сверху. — Все готово!

Поднялся, на ходу стаскивая обновки. Служанки уже разделись и жадно хлестали из горла, сверкая небритыми подмышками. Впрочем, подмышки — далеко не самое страшное. Но после полулитра крепленого на подобные мелочи закрываешь глаза.

Плюхнулся на кровать. Блондинка попыталась взгромоздиться на меня, но пацанка ее грубо оттолкнула.

— Куда прешь, корова?!

— Щас как дам по роже, глиста! — окрысилась девушка.

Пришлось успокаивать.

— Тихо! Первая вызвалась — первая и будет. Не волнуйтесь, все успеете прокатиться.

Пышная раздвинула кудри, о которые и садовые ножницы бы затупились, и медленно села, охая и постанывая. Я невольно зажмурился и впился пальцами в матрас. Она мерно привставала и опускалась, придерживая колышущиеся словно желе груди. Входило так плотно, что в глазах темнело и пульсировало в затылке.

Другие сидели по обе стороны и наблюдали. Рыжая — с легким стыдом, брюнетка — с большим азартом, то и дело закусывая нижнюю губу. Чтобы не выстрелить, начал думать о всякой фигне. О грустных котиках, несправедливости жизни, голых старухах. Немного отпустило.

Партнерша вдруг согнулась и затряслась как в припадке, протяжно вопя.

— Ох, мля, вот это да. Магия какая-то.

— Слезай уже. Моя очередь.

Едва место освободилось, пацанка наскочила разве что не в прыжке и быстро задвигалась, водя ладонями по упругому животику, маленьким грудкам и шее. Было видно, секс доставлял ей огромное удовольствие, даже за деньги. Она почти не стонала, но часто-часто дышала открытым ртом.

Вскоре поглаживание сменилось царапаньем. На тонкой бледной коже оставались розовые следы, а сосочки она крутила так, будто намеревалась оторвать.

— Любишь жестко? — прохрипел я.

Резкий кивок.

— Отшлепайте ее.

— Ох, это я запросто.

Блондинка замахнулась и врезала от души, за всю хурму. На попе вспыхнула отчетливая красная пятерня. Девчонка зашипела и дерзко крикнула:

— Все, что ли? Я комаров сильней прихлопываю! Шевелись, свинина.

Служанка, устав терпеть оскорбления, подняла с пола мой ремень. Схватила наглячку за голову и стала охаживать по спине, бокам и заднице так, что зазвенело на весь дом.

— Я тебе дам свинину, сука. Я тебе покажу корову, мразь.

Прежде чем вмешался, беднягу исполосовали по первое число. Она лежала на мне, уткнувшись в плечо, и не шевелилась.

— Ты живая?

Едва слышно простонала:

— Тише. Не дергайся. Никогда так не кончала, внутри все горит.

Затем откинулась на спину, широко расставила ноги и замерла, время от времени подрагивая.

— Ну что, Гермиона. Тебе последний билет. Ложись на спину.

Закинул колючие лодыжки на плечи, нащупал вход среди рыжих кудрей и осторожно вошел. Она ахнула разок и затихла, сложив руки по швам. Из всех троих эта оказалась самой деревянной, но я уже придумал, как ее расшевелить.

— Десять золотых той, кто оближет ей сиськи.

— Эй! — встрепенулась служанка. — Мы так не договаривались.

— А тебе — двадцать.

— Договорились.

Похоже, темненькая старалась быть первой во всем. И без лишних уговоров и споров присосалась к острому розовому соску. Блондинка, не желая уступать, с чавканьем и хлюпами накинулась на второй.

— Ах… девчата, осторожнее. Откусите.

Она сцепила пальцы на затылке и застонала. Смотреть на это больше не было сил. Вынул и извергнулся под таким напором, что забрызгал им волосы, щеки и живот. После чего вылакал полную бутылку пива и довольный лег спать в гнездышко разгоряченных тел.

На рассвете меня разбудили грохот входной двери и тяжелые шаги на лестнице. В спальню влетела Лира, окинула творящийся бардак хмурым взглядом и сказала:

— На нас напали.

Глава 4

— Кто?