Ленивый любовник (Сборник)

Внизу зазвонил телефон. Нужно было спуститься и снять трубку, так как теплица не соединялась с городской линией. Звонил сержант Перли Стеббинс. Как правило, ему было безразлично, говорить со мной или с шефом. Вероятно, он даже предпочитал со мной, так как, будучи человеком неглупым, не мог простить Вульфу шутку, которую тот сыграл с ним в деле Лоенгрена.

Он был человек грубый, но не злопамятный. Сказал, что его интересуют две вещи: ночной телефонный разговор и моя поездка в Калифорнию, а особенно — встреча с Корриганом. Когда я ответил, что охотно пойду ему навстречу и сейчас же приеду, он коротко отказался, сказав, что обойдется без этого, так как инспектор Крамер хочет повидать Вульфа и будет у нас в одиннадцать и ни минутой позже. Я сообщил Перли, что мы впустим инспектора, но он положил трубку, не дослушав.

Я уселся за стол и снова начал читать.

«...Во всяком случае, не вдаваясь в мотивы, я решил написать, а потом решу, послать письмо или уничтожить его. Я не подпишу его, даже если решу послать, потому что не хочу, чтобы оно было использовано как показание. Вы, конечно, покажете мое признание полиции, но без подписи его не могут опубликовать как сведения, которые я сам сообщил. Содержание письма не оставит сомнения в личности автора, поэтому отсутствие подписи не имеет никакого значения. Однако в таком виде письмо будет полностью отвечать задуманной цели, что согласуется с моими принципами, в первую очередь моральными, а не юридическими.

Я не собираюсь о них распространяться. Для меня они имеют большее значение, чем само развитие событий, а для вас главное заключается в фактах. Поэтому Вам важнее будет узнать, что это я написал о взятке, которую мой компаньон О’Маллей дал председателю суда присяжных. И все-таки я повторяю, что мною управляли разные мотивы. Одной из причин была надежда на место старшего компаньона, а вместе с тем — на увеличение моего влияния и доходов. Но я думал и о будущем фирмы. Считал, что нежелательно и даже опасно, если во главе фирмы останется человек, способный пойти на подкуп. Вы спросите меня; почему я не выступил открыто и не потребовал, чтобы О’Маллей ушел из фирмы? Только потому, что тот источник, которым я пользовался, и характер полученных сведений не давали мне неопровержимых доказательств (подробности я оставлю при себе), а те отношения, которые сложились между компаньонами, ставили бы под сомнение результат моего выступления. Так или иначе, составленную анонимку я послал в суд...»

«Так появился обычай посылать корреспонденцию без подписи»,— подумал я и вернулся к чтению.

«...О’Маллея лишили адвокатских прав.

Конечно, для фирмы это был удар, но не смертельный. Я встал во главе фирмы. Касбон и Бриггс стали компаньонами. Прошло время, и постепенно мы восстановили нашу репутацию. Летом и осенью прошлого года наши доходы достигли невиданных прежде размеров. По правде говоря, это была заслуга Касбона, но и я внес свой вклад в дело. Наконец в понедельник, четвертого декабря (дата, которую я не забуду до конца жизни), я приехал в контору, чтобы кое-что сделать, и в поисках какого-то документа подошел к столу Дайкеса. Стал открывать ящики и в одном из них наткнулся на коричневую папку из пластика. Вместо документа, который я искал, в ней лежала толстая пачка бумаги с отпечатанным на машинке текстом. На верхнем листе было написано:

«"Не доверяйте..." Современный роман. История из мира юристов. Написал Берт Арчер». Ради любопытства я посмотрел на первую страницу текста, которая начиналась фразой: «Не правда ли, что все юристы — воры?». Меня заинтересовало такое начало, поэтому я уселся на стул и стал читать дальше. Я читал и не верил своим глазам. Не мог себе представить, что Дайкес такой идиот. Он давно работал в нашей фирме. Ведь он же должен был знать кое-что об ответственности за оскорбление фирмы. И тем не менее написал роман и собирался опубликовать. Иногда даже опытные адвокаты делают глупости — например, О’Маллей пошел на подкуп. Может быть, Дайкес думал, что будет в безопасности, если издаст свое произведение под псевдонимом.

Повествовало оно о деятельности нашей фирмы и царящих в ней отношениях. Имена были другие, события часто вымышленные, но, несомненно, в романе представлены все мы. Роман был так слаб, что, без сомнения, наскучил бы случайному читателю (но не мне). Дайкес писал о взятке, которую О’Маллей — я буду пользоваться нашими, а не вымышленными автором именами — дал председателю суда. присяжных, что я узнал о ней и сочинил анонимку в суд. Писал о процессе О’Маллея и о лишении его адвокатских прав. Окончание он выдумал. В романе О’Маллей спивается и умирает в госпитале Бельвю. Я прихожу проведать его на смертном одре. Он указывает на меня рукой и кричит: «Не доверяйте!». Отсюда следовало, что О’Маллей знал о моем доносе. Но не говорил, откуда. Это было нелепо.