Ленни Голд в поисках самого себя. Бхуми

В нем Ленни узнал Адольфа, с которым разговаривал совсем недавно в сквере, в ожидании мамы. Он не видел ни белого воина матери, ни двух черных ангелов нечаянного знакомого незнакомца, которые были намного выше подопечных и более мощного сложения, но напряжение между ними чувствовал хорошо даже со своего места.

Черные ангелы стояли, сложив руки на груди, широко расставив ноги, слегка опустив голову, и оценивающе исподлобья разглядывали соперника. Белый же ангел положил руки на плечи Евы, и готов был защищать ее даже ценой своей собственной гибели.

Адольф смотрел на женщину и видел не только красоту, но и ее решимость пожертвовать собой ради кого-то. Ради кого?

– Ты кто? – Спросил он по-немецки, и не дождавшись ответа:

– Кто был с тобой? – Спросил по-английски.

– Муж? – По-итальянски.

– Ребенок? – По-русски.

Он уже не ждал ответов. Он видел их по глазам, с удивлением осознавая, что она его понимает. Белое крыло заслонило ей лицо. Ева опустила глаза и больше их не поднимала.

– Смотри на меня, – резкий раздраженный голос издал приказ по-французски.

Задавая вопросы, он подходил все ближе и ближе, пока не оказался в шаге от нее. Черный ангел справа протянул руку к Еве. Белый хранитель оттолкнул ее, что воспринялось, как повод начать поединок. И они сцепились друг с другом врукопашную.

Адольф, скопировав движение своего ангела, поднес свою руку к лицу Евы. Почти не касаясь, поправил растрепавшиеся после сна волосы, в точности повторив жест уже своей амазонки, стоявшей у него за плечом слева, и которая по достоинству оценила человеческую красоту. Она зашла за спину женщины и провела рукой по заплетенным волосам. Но тут ей стало не до человека. Белый ангел споро нападал на ее собрата, легко отбивался, и она поспешила к более интересному для нее занятию.

Но Адольфу это нравилось. Он обошел мать сзади, расплел косу, разложил пряди на спине, отдал должное и их красоте. Мать резким движением перебросила волосы вперед, обнажив маленький участок шеи, к которому тотчас же потянулась холеная рука. Он провел тонким указательным пальцем с обкусанным ногтем по гладкой коже шеи, отчего Ева вздрогнула от отвращения, а Адольф едва выдохнул ей в маленькое ушко вкрадчивым, обольщающим голосом:

– Я вот думаю, хочу ли я тебя настолько, чтобы не отдать тем вонючим трусам и посмотреть, кто придет тебя защищать? – Он говорил это уже на иврите, медленно склоняясь к ней для поцелуя в шею, успел вдохнуть запах ее кожи и волос. Запах свежести невинности, как пахнут только девственницы. Но она резко повернулась и оттолкнула его, удивленного своим открытием. Адольф схватил ее, пытаясь притянуть к себе, но встретил сопротивление по-детски отчаянное и безрезультатное.

– Пожалуй, я хочу тебя, – пробормотал он на немецком. Молчаливое противоборство жертвы возбудило его, ее запах манил.

Хранитель Евы после упорного сопротивления двум искусным воякам был повергнут. Черный ангел навис над ним, приставив острие меча к горлу, как бы размышляя, что делать. Параллельно с ними Адольф в борьбе повалил мать на землю. Она лежала на спине, упираясь ему руками в грудь, тяжело дышала и бесстрашно смотрела ему прямо в глаза.

– Но не здесь, – он быстро встал, порывистыми движениями поправил костюм. – Отведите ее в дом.

Два человека молча отделились от группы людей, стоявшей неподалеку, не смея ни хихикнуть, ни отпустить пошлые шуточки, подошли к распростертой на земле, растрепанной матери и грубо, рывком подняли ее. Белый ангел извернулся, оттолкнул черного и бросился к подопечной, пытаясь закрыть ее собой, но его удержали за крылья. Амазонка взвилась над ним и с улыбкой превосходства резким и сильным движением отрубила их. Ангел, упал ничком и пополз в сторону горящего дома. В это время Ева внезапно с неожиданной силой вырвалась из рук тащивших ее молодчиков и исчезла в импровизированном погребальном костре.

«Мать, береги его», – были ее последние слова. Белый ангел протянул к ней руки и застыл на одном месте, становясь все более прозрачным, пока не исчез совсем.

– Мамааа!!!

Все повернули головы на голос отчаяния, долетевший с холма.

– Понятно, с ней был ребенок, – пробормотал Адольф, – хотел бы я посмотреть на плод невинности.

Адольф имел много женщин, он видел много смертей, но эта женщина и эта смерть его впечатлили. Он пробормотал про себя:

– Я буду искать ребенка? Зачем я буду искать ребенка? Я отвечу на этот вопрос только тогда, когда найду его.

Черный воин уже стоял у него за спиной, сложив на груди руки. Амазонка, вставила меч в ножны, откинула назад растрепавшиеся в битве волосы и встала в ту же позу. Адольф повторил их жест. Так они и стояли, глядя на огонь. А тот удовлетворенно потрескивал и постанывал, фейерверком выбрасывая в ночной воздух яркие искры.