Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ)

От последней фразы Ленона буквально передернуло, но, поняв, что худшее позади, юноша начал понемногу успокаиваться и даже выдвинул некоторые претензии.

— И совсем не обязательно было меня бить, — пожаловался Ленон.

— Совсем не обязательно было сжигать книгу! — парировал Гаузен.

— Я ее не сжег — я ее лишь слегка подпалил, — защищался юноша.

— Вот и я же тебя не убил? — отшутился Гаузен.

Ленон, чтобы как-то успокоиться, вспомнил, что Руфи очень любила стихи, и попытался что-то сочинить. Но после сегодняшнего происшествия ему в голову не приходило ничего романтичного. Да и рифма у него тоже не заладилась.

— Гаузен, не знаешь рифму к слову «катастрофа»? — спросил у друга Ленон, которому не удавалось сложить и двух строчек.

Вместо ответа Гаузен неблагозвучно выругался.

— Это не рифма! Это часть тела! Ее нельзя вставлять в стихи! — запротестовал Ленон.

— Это не только рифма, — вступился за свой не очень высокохудожественный вариант Гаузен. — Это по сравнению с той ситуацией, в которой мы оказались, одно и тоже.

— Ты хотел сказать, синоним? — поправил Ленон.

— Я хотел сказать: «Проклятье, Ленон! Заткнись уже! Ты мешаешь мне думать!» — снова сорвался Гаузен. — Но как приличный человек промолчал, а теперь, Катапак тому свидетель, ты вынудил произнести меня это в слух. Из-за тебя мы теперь глубоко в… — тут Гаузен снова повторил слово, которое не подходило Ленону в стихотворение.

— Но вылезать-то все равно вместе будем? — с надеждой спросил Ленон.

— Представить не могу, чтобы случилось что-то хуже, чем это, — вместо ответа проскрежетал зубами Гаузен. — Хотя бы ампула цела. И хватило же мне ума не доверить ее тебе!

После происшествия с Книгой Знаний ни к Ленону, ни к Гаузену сон никак не шел, а рассвет уже маячил на горизонте. Гаузен решил, что после небольшого завтрака нужно, надолго не откладывая, продолжить дальнейшее путешествие в столицу Велитии.

Глава X

Во время завтрака Гаузен поразмыслил над сложившейся ситуацией и пришел к неутешительным выводам:

— Я-то думал, что отдадим ампулу тете Галатее, а потом отыщем Орден Всемзнания при помощи книги, а теперь она, похоже, изрядно привирает. Да ты сам подумай, как ты вернешься назад с такой испорченной книгой? — обратился юноша к своему спутнику, но тот испуганно промолчал. — Придется их искать самим. Надеюсь, что они не сильно прячутся, а не то придется таскаться с этой погорелой книжонкой по всей Альдории!

— Она не сгорела, она просто плохо выглядит, — оправдываясь, подал голос Ленон.

Тут Гаузен подумал, что пора преподать урок своему спутнику и приучить его к какой-никакой ответственности.

— Послушай, Ленон, — сообщил Гаузен. — Ты ерундой всякой занимаешься! Я понимаю, может быть, ты в ней, как бы это сказать, специалист, и даже зарабатывал ею там у себя. Но в Велитии все это абсолютно ни к чему. Я тебя о чем недавно просил? Постоять на карауле. А ты даже сражаться толком не умеешь!

— И чем же мне драться? — спросил Ленон. Он вспомнил про свой карманный нож, но решил не упоминать его, так как перспектива превращения в воина его мало радовала.

— Ну да, ну да! Клинок-то только один! А вот мы с тобой пока поучимся на деревяшках.

Гаузен подобрал две палки приблизительно одинаковой длины, которые не успел сунуть в костер. Одну он оставил себе, а другую протянул Ленону.

— Начнем с самого простого. Я ударю, — увидев испуг на лице Ленона, Гаузен поправился. — Несильно ударю, а ты блокируй удар.

Стукнув и заметив, что Ленон схватил палку за оба конца, велит снова поправил приятеля:

— За что ты хватаешь? Это же, как бы, клинок. Ты себе пальцы отрежешь!

Услыхав это, Ленон в ужасе отбросил палку, но, спохватившись, поднял.

— Давай по новой! — скомандовал Гаузен.

Но Ленон медлил и стоял в замешательстве.

— Ну что еще? — раздраженно поинтересовался Гаузен.

— Я забыл, с какого конца у палки рукоятка, — сознался Ленон.

— Да не важно! Хватайся за любой, который понравится, — продолжал учить военному ремеслу своего приятеля Гаузен. — Постой-ка! У тебя же был нож!

Услышав это, Ленон, зажмурив глаза, скорчил недовольную гримасу. Он надеялся, что Гаузен про это не вспомнит. Хотя он и раньше таскал ножик на крайний случай, но всегда надеялся, что такого случая не наступит. Ленон боялся как огня сражения на настоящем оружии, пусть оно и было бы всего лишь тренировочным. То, что Ленон закрыл глаза, и последовавшее за этим недоумение Гаузена сыграло с ними злую шутку, оставив их тылы незащищенными.

В этот неудобный момент из зарослей внезапно выскочили две фигуры в капюшонах. Гаузен, спохватившись, бросился к своей сабле, но опоздал. Клинок был в руках у Арсина, в прошлом учителя и наставника, а с недавних пор его злейшего недруга. Сопровождавший его монах схватил Ленона, который от испуга и не думал сопротивляться.

— Что же ты не приветствуешь своего старого приятеля? — нарушил зловещее молчание Арсин.

— Привет, Арсин. Ну и как твои ублюдские дела? — съязвил Гаузен.

— Ну, во-первых, не ублюдские… — попытался поправить Арсин.