Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ)

Из-за последних событий он мысленно попрощался с девушкой. Встретив же ее снова, он не знал, как себя вести и что ей сообщить. Наверное, она не увидела обещанной статьи в газете и считает его обманщиком. А теперь, еще и узнав, что он стал бездельником, вовсе не захочет общаться с ним.

Тут она заметила Гаузена, безуспешно пытавшегося спрятаться у Ленона за спиной, и беспокойство девушки сменилось громким негодованием:

— Ленон! Как ты мог связаться с этим негодяем? Я-то думала, что ты порядочный человек, а ты с ним заодно! Ты был с ним заодно все это время!

Ленон, который не понимал, в чем его обвиняют, не мог найти подходящих слов. Но, похоже, Руфи приняла молчание юноши за чистосердечное признание.

— Ты, наверное, специально подстроил все это со скамейкой?! Заманил и пытался утопить! Ты никакой не герой! Зачем я тебе только доверилась?! — сокрушалась девушка. Ленон потрясенно стоял, не понимая, что случилось с девушкой.

— Вы два бездельника и обманщика! Никогда больше не приближайтесь ко мне! — пригрозила Руфи и резко развернулась.

Ленон хотел догнать Руфи, но Гаузен крепко схватил его за плечо. Велит понимал, что без журналиста он не пройдет письменную регистрацию.

— Не надо, Ленон, ты уже ничем тут не поможешь, — посочувствовал Гаузен. — Пока она в таком состоянии, лучше с ней не разговаривать. Уж поверь мне, я кое-что в женщинах разбираюсь.

— Гаузен, а почему она так разозлилась? — все еще не оправившись от шока, решил посоветоваться Ленон с более опытным сверстником.

— Может быть, она просто ревнует? — выдвинул идею Гаузен.

— К кому? К тебе? — поразился Ленон.

— Ну, всякое бывает… Одна королева ревновала своего супруга сначала к служанкам, потом к лошадям, а затем к картинам! Причем ревновала, даже если на портрете была изображена она сама! Стоило только королю повернуть голову в сторону холста, как она сразу начинала его укорять: А на настоящую меня ты даже взглянуть не желаешь!

Услышав версию Гаузена, Ленон совсем запутался и расстроился окончательно, совершенно не представляя, что делать дальше.

— Хорош убиваться, найдешь себе кого-нибудь еще, — попытался утешить его Гаузен.

— Человек — это не разменная монета, чтобы его можно было просто так заменить в своем сердце, — горестно возразил Ленон.

— Не волнуйся, Ленон, никуда она от тебя не денется. Я потом тебе кое-что расскажу на этот счет, — обнадежил его Гаузен.

Удрученный юноша решил не спорить и побрел дальше в сторону НИИ. Он и раньше считал Руфи бесповоротно потерянной для себя. Но то, как уверенно вел себя Гаузен, как у него ловко получалось проворачивать дела и выкручиваться из разных ситуаций, а также его постоянное участие в судьбе Ленона заставили юношу поверить в его слова. Он не знал, чем обернется затеянная авантюра, но в глубине души надеялся, что она откроет для него новые возможности и перспективы в жизни.

Когда Ленон и Гаузен достигли НИИ имени Савушкина, то увидели, что отдел заявок плотно занят желающими зарегистрироваться.

— Как же мне управиться с этой толпой? — подумал Гаузен, которому до сего момента удавалось находить общий язык одновременно не более чем с двумя представителями местного населения.

Изобретатели и те, кто считал себя таковыми, буквально наседали на немногочисленные регистрационные пункты, в результате чего очередь намертво застряла. Гомон стоял такой, что птичий рынок на этом фоне походил скорее на ответственное собрание, где каждый участник выступал по очереди. В суматохе можно было разобрать только отдельные фразы. А очередь была такая длинная, что многие уже успели перезнакомиться.

— Ну, знаете, у меня проблемы с алкоголем, — рассказывал довольно ухоженный на вид изобретатель в широких роговых очках.

— Что, много пьете?

— Да нет, совсем наоборот.

— А почему вы тогда так говорите?

— Ну, ведь когда говорится «у меня проблемы с женщинами» — это отнюдь не значит, что у данного мужчины от поклонниц отбоя нет.

— Логично.

Впрочем, не всех устраивал формат интеллигентной беседы, и споры возникали буквально на ровном месте.

— Здравствуйте, — поприветствовал знакомого один из участников выставки.

— И вам того же, — откликнулся незнакомый ему человек.

— Да это я не вам, — попытался объясниться только что поздоровавшийся.

— То есть вы мне не здоровья, а смерти желаете? — возмутился незнакомец.

Тут Гаузен оглянулся на регистрационные пункты, один из которых он собирался занять в самое ближайшее время. На их месте тоже не наблюдалось особой гармонии:

— Гражданин Детородный, ваша очередь еще не подошла.

— Сколько вам можно повторять! Моя фамилия Хлеборобный. Хле-бо-роб-ный! Я буду жаловаться на такое обращение!

— Отдел жалоб — это другая дверь, — отвечала немолодая регистраторша.

Другой же регистратор, сотрудник НИИ средних лет, был куда менее формален, так как считал изобретателей отчасти своими коллегами:

— Как вас зовут? — начал он, решив сделать одолжение и заполнить форму за изобретателя.

— Меня зовут Володя.

— Значит так, Владимир…

— Я не Владимир, я Всеволод!

— Ну хорошо, Сева.

— Я вам что, Себастьян? Я же сказал, я…