Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта

Несмотря на свои опасения, Виснант согласился на работу. В голове он прокручивал совет Баксбаума: «Остается только поверить ему».

Незадолго до «Тур де Франс» в 2001 году Виснант позвонил Лемонду и сказал, что согласился на должность. Лемонда не обрадовала эта новость:

– Стив, ты не можешь соглашаться на эту работу.

– Почему? – спросил Виснант. – Я знаю, что там были вопросы с допингом.

Лемонд недоговаривал. Он не хотел рассказывать Виснанту все, что знал сам. До сих пор ему казалось, что это всего лишь домыслы, и он не хотел пересказывать их.

– Просто доверься мне, Стив. Не стоит в это ввязываться.

– Слушай, Грег, я уже почти согласился. Я вижу, что многое могу сделать. Я должен.

– Стив, я понимаю, но думаю, что ты там и полгода не протянешь. С этим человеком невозможно иметь никаких дел.

Прежде чем приступить к работе, Виснант поехал с Лэнсом, Кристиной и Люком в главный офис Nike в Орегон, где компания открывала новый фитнес-центр в честь Лэнса. Вечером накануне церемонии Армстронг и Виснант сидели вдвоем за кружкой пива. Виснант решил, что самое время задать волнующий его вопрос.

Смотря Армстронгу прямо в глаза, он сказал:

– Лэнс, я задам тебе вопрос и прошу тебя ответить мне честно, глядя в глаза. Есть ли что-нибудь, о чем я должен узнать прежде, чем оно выяснится? Что-нибудь такое, что может поставить в неловкое положение тебя, меня или навредить всему фонду?

Армстронг прекрасно понял, о чем спрашивает Виснант.

– Нет. Ничего такого нет, – ответил Армстронг, глядя прямо ему в глаза. А Виснант снова прокручивал в голове совет Баксбаума. Оставалось только поверить ему.

Вернувшись в Остин, Виснант отправился пообедать с Джеффом Гарви в китайский ресторан. Между делом он спросил Гарви:

– Джефф, как ты думаешь, Лэнс употреблял допинг до рака?

Гарви задумался, а потом ответил:

– Да, думаю, не стоит исключать такой возможности.

Из ресторана Виснант вышел потерянным. Он думал, что если Армстронг принимал допинг, то именно это могло привести к раку, и таким образом сама идея фонда становилась одним большим обманом.

Еще до того, как Лемонд сделал свои публичные заявления о связи Армстронга с Феррари на гонках «Тур де Франс», до Виснанта доходили слухи о натянутых отношениях Лэнса с Грегом. На встрече со старшими менеджерами фонда, в том числе с Гарви и Дугом Ульманом, новым директором по правам наследников, после обсуждения рака разговор зашел о Лемонде. Кто-то из сотрудников начал говорить вещи, которые дискредитировали Грега. «Он алкоголик», – говорили одни. «Он психически больной и докапывался до Армстронга из зависти», – заявляли другие.

Наконец Виснант взял слово. «Все это неправда!» – сказал он, защищая своего друга. Все посмотрели на него как на предателя. Виснант смутился, у него стало тяжело на душе. Он понял, что совершил большую ошибку, согласившись на эту должность. Но он не ушел в надежде, что сможет что-то изменить.

После заявлений Лемонда о Феррари, которые появились в прессе в конце июля, атмосфера в фонде накалилась из-за дружбы директора с Лемондом. В один прекрасный день Виснант получил голосовое сообщение от Лэнса: «Не уверен, что вы сработаетесь».

Вскоре после этого Джефф Гарви ворвался в кабинет Виснанта и в нервном возбуждении выкрикнул: «Тебе нужно выбрать. Лэнс Армстронг или Грег Лемонд!»

Гарви вышел, хлопнув дверью. Виснант опешил и расстроился, что совершил большую промашку, согласившись на эту работу. Он сразу же позвонил Биллу Стэплтону, который показался ему на удивление спокойным и рассудительным. «Послушай, все нормально, – сказал он. – Нам важно, чтобы ты остался. Джефф вспылил и должен извиниться».

Извинения Гарви принес в своем доме в Остине, где они вместе со Стэплтоном просили Виснанта остаться. «Прости, что так вышло, – сказал Гарви. – Фонд тут ни при чем. Мы хотим, чтобы ты остался, и Лэнс полностью на твоей стороне».

Этого было слишком мало, и к тому же было уже слишком поздно. Виснант позвонил кое-кому из своих друзей, обсудил с ними ситуацию и пришел к выводу, что пора увольняться. Он знал, что такой спешный уход навредит его карьере. Он только что продал дом и много потерял на сделке. Несмотря ни на что, через полтора месяца после переезда в Остин Виснант уволился, бросив Лэнса и его фонд.

Весной 2001 года, отчасти из-за проблем с французским законодательством, Армстронг перенес свою тренировочную базу из Ниццы в испанскую Жирону, где в течение многих лет жила сплоченная группа американских велосипедистов. Кроме французской виллы и двух домов в Остине у них с Кристиной появился целый этаж в старинном особняке на одной из исторических улиц древнейшего испанского города на севере Каталонии с населением менее 20 тысяч человек. Их квартира выходила на узкую мощеную улочку, в доме были кованые балконы, готические арки и карнизы, а также маленький садик и небольшая семейная часовенка с деревянным алтарем. Лэнс сам выбирал новое жилье в Жироне, пока Кристина находилась в Остине на экстракорпоральном оплодотворении. В апреле она позвонила мужу, чтобы сообщить, что снова беременна, на этот раз двойней.