Лента Мебиуса

– Учти, Геня, до миллиона доберешься не скоро!

– Пять, запятая, шесть, поц, поц, – Генрих никак не мог угомониться, – запятая, семь, запятая…

– Сейчас же прекрати!

– Восемь, запятая!.. Неужели ты не понимаешь, думкопф, что нас подслушивают!

– Причем здесь эти твои цифры? Ты что, решил изъясняться при помощи азбуки Морзе?

– Ага! – удовлетворенно воскликнул Генрих. – Сработало! Коли ты ничего не понял, то слухачи и подавно ни черта не поймут! Ты что же, орясина, ничего не помнишь? Я же говорил тебе, всегда начинают с евреев! Бежать надо! Бежать!

– Я один раз уже послушал тебя, и меня едва не казнили… Нечего и пытаться. От них не убежишь…

– Надо что-то придумать…

– Придумаешь тут с тобой! Да и куда бежать? Как? И на чем? Не на «мерседесах» же?

– Это мысль… Ты сохранил ту черную бороду, которую я тебе приклеил, когда ты намылился драпануть в Монголию…

– Послушай! Ты хоть понимаешь, что произошло в нашей замечательной Асперонии?

– Я знаю одно! Меня, Генриха Берковского, засадили в тюрьму как последнего уголовника! Бежать надо, Максик…

– Хватит ныть! Теперь будем действовать так, как я скажу.

Любому режиму нужны профессионалы…

– Макс, опомнись! Какие мы с тобой профессионалы? Всю жизнь только тем и занимались, что воровали…

– Это ты опомнись, дурья твоя башка! А чем еще должен заниматься честный человек, находящийся на государственной службе?! Итак, мы предложим свои услуги новой власти. И нас возьмут, потому что без нас они там все перепутают. Потом, не надо забывать, отец Лоренцо когда-то был нашим лучшим другом…

Макс оказался прав. Когда братья предстали пред светлы очи принцессы, им были поручены ответственные участки государственной службы, а именно: Генрих был назначен мэром Армбурга, а Макс к нему заместителем по хозяйственной части.

И уже через несколько часов улицы столицы сияли чистотой. В витринах магазинов, взамен разбитых, засверкали новые зеркальные стекла. Открыли свои двери рестораны и бары, заработали школы, больницы и городской транспорт.

Во дворе здания министерства обороны был обнаружен старинный грузовой «форд», который опять занял свое место в гараже Генриха Берковского.

Братья опять были при деле…

Глава 27

– Хорошенькая же, однако, у нас подобралась здесь компания, как я посмотрю! – ликующе воскликнул розоволицый толстяк с расцарапанной щекой, посматривая на сокамерников.

Всего в помещении четыре на пять метров в разных позах – кто лежал на нарах, кто, обхватив себя руками, с сосредоточенным видом ходил из угла в угол, кто сидел на грубых табуретах, кто просто стоял, уставившись в одну точку, – находилось около двух десятков арестантов.

На деревянной скамье, привинченной намертво к полу, сидели, привязанные спина к спине, бывшие министры, маркизы Закс и Урбан. В их печальных, недоумевающих глазах читался ужас.

В углу, отвернув лицо от арестантов, стоял на коленях и пылко молился о своем персональном спасении патер Лемке.

– Ничего себе компания подобралась, говорю, – беззаботно улыбаясь, повторил толстяк.

Заключенные никак не отреагировали на заявление жизнелюба.

Самсону лицо весельчака показалось знакомым. Доктор Лаубе, специалист по всякой нечисти, вспомнил король. Гельминтолог подошел и встал рядом.

– Ваше величество! – вполголоса обратился он к низложенному королю. – Какое счастье лицезреть в этом страшном узилище помазанника божьего!

Лаубе сказал это таким тоном, словно радовался заключению короля под стражу.

Самсон отвернулся.

Его внимание привлек крепкий мужчина лет шестидесятишестидесяти четырех.

Седая копна волос, спокойный взгляд ясных голубых глаз, мужественная линия рта.

У мужчины была бы совершенно голливудская внешность, если бы не короткие ноги, полный вислый зад и покатые плечи.

– Кто этот красавец? – спросил Самсон толстяка.

– Только один человек во всем королевстве не знает, как выглядит знаменитый писатель да Влатти…

– Да Влатти, да Влатти… Не тот ли это бумагомарака, что обходится при написании своих шедевров двумя словами?