Лента Мебиуса

Самсона передернуло.

– Так и сказал? Ну и фрукт!

– У меня сложилось впечатление, что он далеко не так глуп, как мне поначалу показалось. Слово свое он сдержал, нас с Аннет сразу освободили, а мне он дал несколько своих головорезов, распорядился выделить транспорт и посоветовал срочно отправляться в федеральную тюрьму, где безвинно томится в неволе наш любимый монарх.

Все это время у Самсона было странное ощущение, что он спит и никак не может проснуться.

– А где сейчас Аннет?

– Наверняка, во дворце. Ее освободили на моих глазах. Она так сверкала глазами! Ах, какая замечательная девушка! Сделай ее королевой, Сонни!

– А что прикажешь делать с Лидией, моей женой, законной асперонской королевой? Задушить портьерой, укокошить канделябром, зарезать маникюрными ножницами? Сжечь на костре? Повесить? Отравить крысиным ядом?

– Вон у тебя сколько готовых предложений! Видно, ты не раз…

– На то мы и короли, чтобы думать обо всем… – сказал Самсон очень серьезно. – Значит, ты предлагаешь умертвить королеву?

Поль чуть не поперхнулся.

– Боже упаси! Ты же не Иван Грозный и не Генрих Восьмой… Зачем убивать? Неужели не существует мирного решения?.. Можно отправить ее…

– К праотцам? На эшафот?

– Как же ты, однако, кровожаден! Я хотел сказать, можно отправить ее в отставку.

– Лезешь, ни черта не соображая, в королевские дела, а того не знаешь, что королева и в отставке остается королевой…

– А если ее понизить до должности фаворитки?

– Ты что, с ума сошел? Кому она нужна в роли фаворитки?

– Королева уродлива?

– Хуже… Она стара. В фаворитки идут те, кто помоложе, уж я-то знаю, такова традиция, без этого, брат, никуда…

– Что же ты будешь делать?

Самсон в задумчивости почесал подбородок.

– Ты себе представить не можешь, насколько это серьезная проблема…

– Ты же король! Издай закон о многоженстве!

Самсон в ответ хмыкнул.

Беседуя таким милым образом, друзья спустились по склону к дороге, где их ждал королевский лимузин.

Самсон поднял брови. Машина – это хороший знак. Снова Шинкль?..

В просторном салоне королевского «роллс-ройса» расчувствовавшийся от собственного героизма Поль сказал:

– Я все никак не найду времени сказать, что я очень благодарен тебе, Самсон.

– За что? За то, что ты из-за моей глупой самонадеянности очутился в тюрьме?

Поль открыл окно. Ветер развевал его светло-русые кудри.

– Банально, но мне вдруг понравилось… жить!

Самсон заметил, что от Поля пахнет спиртным. Когда успел?.. Словно угадав мысли Самсона, Поль сказал:

– Твои аспероны очень милые люди. У парижан такого радушия не встретишь. Алебардщики по дороге угостили необычайно вкусным вином. В жизни не пробовал такой прелести! Не остаться ли мне по этой причине в Асперонии, как ты думаешь? А что? Ты по блату устроишь мне гражданство, вернее, подданство, ты как друг просто обязан это сделать! У меня ведь нет никаких документов. Я даже не знаю, где они могут быть… В последний раз я свой паспорт видел лет двадцать назад… Нужны же мне хоть какие-то документы! Король ты или не король, черт бы тебя побрал! Дай команду выдать мне паспорт. На любое имя, мне безразлично на какое… Думаю, тебя послушают. Пойми, без паспорта я чувствую себя неполноценным, этаким космополитом поневоле… И потом, это будет в демографических интересах государства, которым ты так бездарно руководишь, – ведь одним аспероном станет больше.

– Зачем я извлекал тебя из Сены? Чтобы ты опять взялся за старое?

– Мы, ваше величество, с вами очень похожи. Оба любим выпить. Но отличаемся разными подходами к выпивке. Угодив в тюрьму и испытывав по этой причине впервые за долгие годы вполне понятные муки вынужденного – слава Богу, что лишь трехчасового – воздержания, я окончательно понял, что без спиртного жизнь для меня не может представлять никакого интереса… Я пил, пью и буду пить. Это стиль жизни. Ты же пьешь от случая к случаю. Ты пьешь бессистемно и деидеологично. И это меня страшно огорчает. Со своими неограниченными возможностями ты бы мог пить с утра до вечера и предаваться всяческим романтическим мечтам. Как это прекрасно! А ты вместо этого тратишь время на всякую ерунду вроде так называемых государственных дел. Такие вот соображения, ваше величество…

Несколько дней спустя Поль улетел в Париж. Он увозил с собой подарки короля: белый костюм, орден Святого Лоренцо и ящик пятидесятиградусной асперонской водки.

Теперь Самсон за Поля не переживал… Он был уверен, если Поль и сопьется, то произойдет это очень и очень не скоро. А если и сопьется в ближайшее время, то это будет в русле идеологических установок, заложенных в него свыше. И тут уж ничего с этим не поделать…

Накануне отъезда Поль попросил показать ему армбургские достопримечательности. Самсон легко согласился и не нашел ничего лучше, как повести его на кладбище, где хоронили исключительно членов королевской семьи.

Сам король оказался на семейном кладбище впервые. Его никогда не тянуло к умершим родственникам.

Друзья долго молча бродили меж царственных могил.

Стоял погожий, тихий, нежаркий день. Славный такой день, приятный. Как раз для посещения кладбищ, отметил про себя Самсон.