Лента Мёбиуса

Он записал все, что мог, не заботясь о связности, не размышляя, не обращая внимания на окровавленные руки и на нестерпимый запах падали. «Тебе снится будущее со сдвигом во времени в шесть дней и двадцать часов. Не обращай внимания на эти сны. На все эти сны! Забудь про Мелинду, про меня, про все, что можно забыть. 10 мая Сильвия должна погибнуть. Спаси ее! Спаси ее, ты понял?» Он понимал, что пишет в полной темноте и что фразы его будут восприниматься как чушь и бессмыслица. Но как Стефан-из-прошлого сможет не обратить на них внимания, если там ясно написано, что Сильвия должна погибнуть? Он подчеркнул последнюю фразу «Сильвия должна погибнуть», и кусочек мела окончательно раскрошился у него в руках. В тот момент, когда он собирался поднять с пола фонарик, у него за спиной возникла чья-то фигура с пистолетом в руке.

Весь дрожа, Вик спрятал «зиг-зауэр» в карман.

– Я услышал твой крик и подумал, что… Ладно, бог с ним…

Стефан прислонился к стене. В его сознании больше ничего не существовало, кроме лица Сильвии.

– Моя жена… Что он с ней сделал…

Полицейский стиснул зубы. Он вдруг возненавидел и свое ремесло, и это место. Он понял, что ничего общего не имеет с полицейской бригадой, с этими людьми, что не приняли его, что целыми днями возятся в чужой крови и чужих внутренностях.

– Ее тело увезли в Институт судебной медицины, но наш судмедэксперт сделает все, чтобы обращаться с ним максимально уважительно.

– Уважительно?

Стефан скорчился, обхватив голову руками:

– Думаешь, я не знаю, как это все происходит?

– Ты сможешь ее достойно похоронить.

– Похоронить… Похоронить… День будет дождливый… И ты будешь рядом со мной там, у могилы.

Глаза его превратились в два бездонных колодца слез.

– Я не смогу с этим жить, Вик. С этим жить невозможно. Но в то же время… я знаю, что застрелиться мне не хватит мужества. Потому что… Потому что…

Лейтенант тоже опустился на колени и взял его за руки:

– Мы за что-то смогли зацепиться, Стефан. Впервые с самого начала расследования у нас есть конкретная зацепка. И все благодаря тебе. Благодаря тебе, слышишь?

Стефан поднял на него печальный взгляд:

– Больше уже ничего не имеет значения… Все, что мы предпринимали, чтобы избежать беды, послужило для того, чтобы ее накликать. И я всего лишь точка отсчета на бесконечном кольце.

– Нет, помнишь, как ты позвонил из бригады в 23:00? Телефон зазвонил у тебя в спальне, и убийца прослушал сообщение, отправленное твоей жене. Он запаниковал и наделал ошибок.

Стефан его не слушал, лицо его ничего не выражало. Сильвия… Мертвая…

– И в панике оставил рюкзак с банкой, набитой тухлятиной. Кусочками полусгнившего мяса.

– Падаль… тухлятина…

– Вот откуда на всех местах преступления оставался запах падали. Ты изменил будущее, Стефан. Ты действительно изменил будущее. И возможно, предотвратил следующие жертвы.

– Я во сне видел фотографии других трупов, – еле слышно ответил Стефан. – И видел, каким истязаниям он подвергал этих женщин. Он то же самое сделал с Сильвией?

– Нет, на этот раз ничего подобного. Он не успел. Твоя жена не страдала, клянусь тебе.

Стефан захлебнулся в рыданиях, потом указал на фразы на стене погреба:

– Я все записал, но… но я знаю, что это бесполезно. Если я ничего не смог изменить, то это значит… что Стефан-изпрошлого, то есть я неделю тому назад, тоже ничего не изменит. Ничего нельзя ни избежать, ни отсрочить. Все это… пустое занятие.

60 Четверг, 10 мая, 06:54

Больше ничего не существовало. Только какие-то отдаленные звуки, которым вторили первые лучи рассвета. Стефан медленно встал с дивана. Голова болела, воспаленные глаза распухли. Когда он увидел перед собой бледное, осунувшееся лицо Вика, воспоминания лавиной хлынули в мозг. Он застыл не двигаясь, потом потянулся к бутылке виски, стоявшей на низком столике. Вик его остановил:

– Нет, Стефан.

– И что теперь? Кто я теперь? Меня отправят в тюрьму? В психушку? И даже не дадут похоронить жену?

Полицейский нервно потер руки. Все службы уже покинули дом.

– Думаю, никуда тебя не отправят. А делать нужно то, что обычно делают в таких случаях: связаться с органами помощи семьям…

– Нет, не хочу. Я не хочу больше слушать разговоры о психиатрах, лекарствах и больницах. Никогда…

– Разве у тебя нет семьи, друзей?

– Друзей? Семьи? Да я даже не знаю, кто я такой. Я вырос в чужой семье, у приемных родителей, которые решили, что я сумасшедший, и отказались от меня.

– А со стороны жены?

– Она мало с кем общалась. Из-за меня. Я позвоню ее брату, правда я с ним уже много лет не разговаривал. Надо, чтобы он занялся всем этим… Я не справлюсь. Один не справлюсь.

Лейтенант полиции провел руками по лицу. Он падал от усталости. А Селину сегодня к вечеру должны были выписать из больницы.

– Хотя у тебя и очень большой дом, тебе нельзя здесь оставаться, в том месте, где убили твою жену. Спальня опечатана, и это для тебя тоже не лучший вариант. Наверное, тебе надо на несколько дней поселиться в каком-нибудь отеле, ты…