Лента Мёбиуса

– Я… я поверил, что он сойдет с рельсов в любом случае. На самом деле, когда я заметил тот дом с разноцветной черепицей, я не увидел сходящего с рельсов поезда. Я знал, что он сойдет с рельсов. Какая-то часть меня знала. Словно… словно кто-то это шепнул мне на ухо. И у меня не было другого выбора – только рвануть ручку тормоза и выпрыгнуть. Потом, когда я пытался об этом рассказать, это стоило мне долгих сеансов у психотерапевтов. Все погибшие или раненные по моей вине пассажиры неотступно преследовали меня. Врачи произносили одни и те же слова: «зрительные галлюцинации», «склонность к суициду», «шизофрения». Но я не шизофреник. Все реально. Хотя и не могло быть на самом деле. И я…

Вик покачал головой:

– Ну ладно, господин Кисмет…

– Вы мне не верите?

– Видите ли, мне что-то стало нехорошо.

Стефан пожал плечами:

– Это нормально. Полицейские – реалисты, люди приземленные. Даже моя жена мне не верит. Единственное средство, которое она находит, – это отправлять меня к психиатрам. Можно подумать, я их чем-то очень привлекаю.

Вик глубоко вздохнул и выпрямился на сиденье.

– Предчувствия не в моем вкусе. По-моему, все объясняется множеством незаметных событий, что происходят вокруг нас. В лицее преподаватель говорил мне об одном писателе, Робертсоне[58], который в 1890 году…

– …Опубликовал роман, описав трагедию «Титаника» за двадцать пять лет до события, я знаю. И я знаю, что сказал вам этот препод. Что существуют сотни тысяч книг и разных происшествий, которые составляют столько же историй. И согласно закону случайности, вероятности и проходящего времени, какая-нибудь из историй неизбежно произойдет в тот или иной день. И чем больше будет книг, картин, спектаклей и происшествий, тем больше возникнет… предчувствий.

– Ну да, можно и так сказать. Предчувствия, совпадения – назовите как хотите.

Вик указал на фотоаппарат:

– Ну так что насчет фото девочки? Тоже видение?

Стефан прикрыл веки:

– Я знаю, что она должна умереть. Очень скоро.

Вик постарался не слишком обнаружить свое нетерпение и желание поскорей вернуться домой.

– Допустим… Как так – умереть?

– Утонуть в заполненном водой карьере Хеннока. И я думаю, что в этом замешан Эктор Арье.

– Ага. Вот зачем вы сюда приехали.

Теперь Вик лучше понимал объяснения портье из «Трех парок» и хранителя музея: оба говорили о странном, на грани агрессивности, поведении Стефана. И понятнее стала очевидная тоска Сильвии Кисмет. Похоже, ее муж сильно не в себе.

– Вы принимаете антидепрессанты? Нейролептики? Анксиолитики?

– Перестал… Эту дрянь я больше не пью. Скажите, вы займетесь расследованием по поводу Эктора Арье?

– К сожалению, не получится.

– Ах вот как… У вас дети есть?

– Нет.

– Если бы у вас была дочь в возрасте Мелинды, вы бы поняли.

Стефан смотрел на дорогу перед собой.

– Скоро? – вдруг спросил он.

– Что?

– Роды скоро?

Вик попытался скрыть удивление:

– Что вы такое говорите? Моя жена вовсе не ждет ребенка. Вы что, бредите?

– Ну зачем вы врете?

– Перестаньте, вам ясно?

– Беременность протекает тяжело?

– Да замолчите, я сказал! Или я просто дам вам по морде!

Это подобие допроса слишком затянулось. Вик протянул Стефану две визитки. У этого бедолаги явно было полно психологических проблем, слишком много неприятностей… Но все это никак не помогало расследованию.

– Если возникнет необходимость, у вас теперь есть мои рабочие и личные координаты.

– И это все?

– Это все! А что, вы хотите досказать, чем кончились приключения гадкого утенка? Если будет надо, я с вами свяжусь. И не будем больше об этом. На вашем месте я бы последовал совету жены и вернулся к общению с психоаналитиком.

Вик вышел из автомобиля. Стефан вылез за ним следом и преградил ему дорогу:

– Вы должны мне дать больше информации о вашем следствии! Вы еще раз должны меня допросить!

Вик не выдержал и рассмеялся:

– Нет, это оригинально! Кто-то хочет, чтобы полиция его допросила! Мы свяжемся, если будет необходимость, договорились?

– Послушайте, но ведь очень скоро произойдут ужасные вещи и…

– Ужасные вещи случаются каждый день. Посторонитесь, пожалуйста.

Стефан схватил его за плечо. Вик резко его оттолкнул:

– Да уберите вы от меня ваши лапы!

– Я… я не хотел… Извините… Скажите хотя бы, сколько убийств вы сейчас расследуете? Два?

– Одно. И одного вполне достаточно.

– Убита блондинка или брюнетка?

– А что об этом говорят ваши видения? – безнадежным тоном бросил Вик.

– Брюнетка?

– К сожалению, блондинка. Придется подать жалобу в бюро дурацких видений.

Стефан почувствовал, как его захлестывает волна безысходной тоски. Начни он сейчас рассказывать об утыканном иголками теле блондинки и о теле брюнетки, примотанном к шкафу колючей проволокой, то точно окажется в тюрьме.

Он смотрел на визитки и знал, что наберет номер Виктора Маршаля на своем мобильнике с разбитым экраном. И что оба они еще встретятся, как бы то ни было. В его сне они были на «ты».

И еще он знал, что брюнетка с фотографии умрет и он ничего не сможет сделать.

Молодой лейтенант уже трогался с места, когда Стефан вдруг бросился к его автомобилю и постучал в окно. Вик со вздохом опустил стекло:

– Ну что еще?