Лента Мёбиуса

Стефан достал записную книжку и занес последний сон на аккуратно подклеенные страницы. Описал изображения на кассете с камеры наблюдения, фиксировал все события час за часом. Потом перешел к описанию лица чудовища. Некоторые его замечания были очень точны, другие, наоборот, размыты. Вот, например, диалог между Виктором и Стефаном-из-будущего получался каким-то бессвязным и непоследовательным. Оба говорили о маске. Видимо, незадолго до разговора Стефан-из-будущего отдал Вику маску, похожую на физиономию убийцы. Но где и когда? Сколько дней назад?

И тогда Стефану пришла невероятная мысль. Он отложил ручку и отправился в пристройку, где хранились заготовки для голов манекенов, пластиковые и полистироловые руки и ноги. Порывшись в них и найдя подходящую голову, он поставил ее на место бюста Мартинес.

Затем взял три баночки подвулканизированного латекса и принялся трудиться над муляжом. Руки с необычайной скоростью растирали, разминали и разглаживали материал. Выпуклости, впадины и изгибы обретали форму. Лицо искажалось и превращалось в чудовищную физиономию с видеокассеты. Носил ли этот человек маску? Что за болезнь до такой степени изъела его плоть?

В руках Стефан держал изуродованное природой лицо того, кто убивал. Лицо, которое, по его расчетам, он увидит только через несколько дней. Он забежал вперед, ему удалось опередить будущее.

Удалось изменить ход событий.

Он поднял глаза на это нечеловеческое лицо и отшатнулся. Перед ним было само воплощение зла. Демон, с которым предстояло сразиться. Может, именно для этого и был ему дан дар предвидения…

Часы показывали 9:45.

Он все оставил как есть, сполоснул под краном руки и быстро взбежал наверх.

В спальне крепко спала Сильвия. Рядом с ней стояла почти пустая бутылка водки. Макияж растекся по щекам, по одеялу и подушке.

На компьютере лежал его цифровой фотоаппарат. Но ведь он оставил его в «форде». С чего бы это жена им заинтересовалась?

«Следить за Сильвией», – написал на стене Стефаниз-будущего в третьем сне. Почему?

Он надел тенниску, черные джинсы, быстро провел щеткой по волосам и выбежал из спальни.

В одной руке он держал ключи от машины и зеленую маску персонажа из фильма «Маска», в другой – кухонный нож.

9:55. Он с большим запасом приедет в Мери-сюр-Уаз.

Месса начнется только в 11:00.

39 Воскресенье, 6 мая, 10:23

Вик был зол на весь мир. Всю дорогу от Булонь-Бийанкур до Шеврез он непрестанно думал о Селине, о том, как они расстались сегодня утром, не сказав друг другу ни слова. Вчерашний разговор, перешедший в бурную ссору, снова вынудил их спать порознь. Он улегся в будущей детской, скорчившись на надувном матрасе, а она осталась в спальне и всю ночь проплакала, завесившись своими длинными волосами. Она даже угрожала, что уедет на несколько дней к матери в Авиньон.

А наутро, когда Мортье не дал ему спокойно доесть завтрак в одиночестве, сообщив, что появилась очередная жертва, Вик выскочил из дому бегом. Он планировал провести воскресный день в попытках исправить ситуацию в семье, а вместо этого поехал к месту преступления.

Проработал всего-навсего три недели, а семейная жизнь уже вошла в штопор. Слава богу, что через несколько месяцев родится ребенок. Ван был прав: это дело не для новичков.

После четырех дней следствия Вик начал всерьез это замечать.

Молодой лейтенант свернул на дорогу к дому Кассандры Либерман, красивому кирпичному зданию на опушке леса. Поблизости никаких соседей. Значит, свидетелей будет немного, если будут вообще.

Он вышел из своего «пежо» и принялся проталкиваться между сотрудниками разных подразделений, уже работавших на месте происшествия: Региональной судебной полиции Версальского округа, научного подразделения и жандармерии. Люди в синих кепи прибыли первыми. Их вызвала молодая рыжеволосая женщина по имени Амандина Гослен, которая обнаружила тело.

Ван и Жоффруа курили у входа. Мортье о чем-то разговаривал с капитаном Региональной полиции Версаля. Повсюду сновали люди, и каждый был занят своим делом: кто в саду, кто возле дверей и окон, а кто-то, видимо, и внутри дома. И все без исключения лица были сосредоточенны, замкнуты и неподвижны.

Вик подошел к лейтенантам из своей бригады и поздоровался:

– Ну что, кажется, убийца тот же?

– Да что ты говоришь? – сухо отозвался Жоффруа. – Надеюсь, на этот раз ты тоже явился натощак?

– Нет, я успел позавтракать. Не предвидел, видишь ли, что меня могут вызвать в воскресенье.

– Придется привыкать. А что, папаша тебе про это не говорил?

– Мой отец никогда не касался темных сторон работы.

– Значит, держал тебя за полного дурака.

Вик разглядывал их сигареты, и в нем поднималось опасное желание закурить. На этот раз ему предстояло войти в дом и увидеть место только что совершенного преступления, где, возможно, лежало еще теплое тело в луже собственной крови. Он засунул в рот жвачку и приготовился к худшему.

– А что произошло? – поинтересовался он.

Ван раздавил окурок каблуком. Даже ему, похоже, было не по себе.