Лента Мёбиуса

А ведь она могла быть его дочкой. Несбыточная мечта.

С чувством выполненного долга он смотрел ей вслед. Мелинда больше не пойдет ни с одним незнакомцем. Он только что решительно все изменил и был в этом абсолютно уверен.

Он увидел его, случайно бросив взгляд на пассажирское сиденье. Он выпал из кармана у Мелинды.

Маленький розовый платочек с вышитым медвежонком.

Окровавленный детский платок из его сновидения.

Из того самого, в котором по радио объявили, что он разыскивается как предполагаемый убийца девочки по имени Мелинда.

41 Воскресенье, 6 мая, 12:29

Мортье и Вик поджидали возле дома Кассандры Либерман со стаканчиками кофе в руках, когда к ним подошел Жоффруа. За его спиной садились в полицейскую машину Амандина Гослен и психолог. Рыжеволосая девушка куталась в просторную шерстяную накидку. Ее жизнь уже никогда не будет прежней.

– Ну что? – спросил майор Мортье.

Перед тем как ответить, Жоффруа достал из багажника «Пежо-407» термос и тоже налил себе кофе. Ван остался обследовать дом вместе с техниками из научного подразделения и еще с несколькими смельчаками.

– Эти две девицы не так давно встречались. И угадайте где?

– «Три Парки»?

– Бинго!

Жоффруа повел пластиковым стаканчиком в сторону дома и снова заговорил:

– По словам Гослен, Либерман была помешана на всяких уродствах. У нее на каждой ноге по шесть пальцев, так Либерман их без конца фотографировала, гладила и даже… обсасывала. В ее компьютере должно быть больше ста снимков этих «копытец». Фетишистка до самых кончиков ногтей.

Мортье поморщился:

– Получается, Матадор выискивал себе жертв среди завсегдатаев заведения?

– Похоже на то, – ответил Жоффруа. – И интересовался не теми, у кого есть отклонения, а теми, кто этими отклонениями пользовался для удовлетворения собственных нездоровых фантазий. Теми, кто этим спекулировал… Он знал их клиентуру, их необычные интересы. Наверняка у него был кто-то, кто уже контактировал с этими девицами напрямую или косвенно. Может, в «Трех Парках», может, в другом месте.

– Слежку за «Тремя Парками» продолжают?

– Да.

Майор полиции выглядел довольным.

– Отлично! Что еще?

Жоффруа подвел их к той стороне дома, где было вентиляционное отверстие.

– Жертва вчера в мессенджере сообщила Амандине Гослен, что за ней через это отверстие кто-то следил, и упомянула трупный запах и какую-то серую машину.

– Есть следы на траве?

– Никаких.

Мортье наклонился и заглянул в отверстие, бормоча себе под нос:

– Ты спокойно явился сюда, чтобы поглазеть перед завтрашним визитом, а? Ты не торопясь вскрыл входную дверь… А потом так же спокойно поднялся наверх со всем своим оборудованием. Ты ее разбудил, привязал колючей проволокой к шкафу и вколол ей в руку морфин. А потом, сволочь, ты принялся за работу. Что же она такого сделала, чтобы заслужить все эти муки? Почему ты так ожесточенно уродовал ее лицо? Ты заставлял своих жертв смотреть на тебя, когда отрезал им фаланги пальцев? Что именно доставляло тебе наслаждение? Слушать их мольбы?

Мортье провел ладонями по лицу. И в этот момент Вик вдруг понял, что эта лысая скала, с лицом, словно высеченным из камня, была не только полицейским, а еще и человеком и у него были жена, дети, свои заботы, радости и печали. Командир со вздохом выпрямился. А Жоффруа продолжил разговор:

– Гослен появилась в «Трех Парках» из чистого любопытства около месяца назад. Она услышала, как кто-то говорил об этом отеле на вечеринке. Там она и познакомилась с Кассандрой Либерман, которая платила или трахалась с увечными, чтобы добиться разрешения сфотографировать их уродства. Кассандра была чокнутой, одержимой и собиралась ехать в Африку, чтобы там снимать на пленку всевозможных монстров.

– Час от часу не легче.

– Больше рыжая нам ничего не сообщила. И у нее не сложилось впечатления, что за ней кто-то подглядывает или следит. В «Трех Парках» они с Либерман вели себя очень осторожно, подозрений не вызывали. Вот разве только накануне произошел странный эпизод, когда какой-то парень во что бы то ни стало хотел вселиться в шестой номер, который они занимали, и настойчиво требовал у них назвать свои адреса.

– Стефан Кисмет?

– Он самый.

Мортье повернулся к Вику и кивнул, чтобы он тоже что-нибудь сказал.

– Как я уже вам объяснил, – начал тот, – этот парень говорит странно и непоследовательно, он постоянно возбужден через край и явно находится во власти фантазий. Он рассказывал мне о своих снах, о том, что он может предвидеть события. На время первого убийства у него алиби: он был в ресторане. И машина у него не серая, а синяя.

– А у его жены – серая, – уточнил Ван.

– Как и у меня, и у майора, и у миллионов людей. У себя в доме Кисмет живет в подвале. Он занимается изготовлением муляжей для кинотрюков, и везде, где бы он ни появлялся, он очень заметен. Кроме того, я прихватил одну из его латексных перчаток и отнес в лабораторию, чтобы сравнить отпечатки с теми, что оставлены на кусочке мела. Перчаткой он пользовался, и отпечатков на ней много, но нет ни следа маисовой пудры. Это не наш клиент.