Леонард и Голодный Пол

— Вот что, — Шелли взяла разговор в свои руки. — Мне двадцать семь, скоро будет двадцать восемь. Я не люблю свою работу и клиентов, но мне нравятся люди, с которыми я работаю. Я поступила в художественный колледж, но не окончила. У меня есть сын Патрик, ему семь лет. Можете думать, что это ненормально. Но не берите в голову, как вы сказали. Он очень крупный мальчик, у него вьющиеся темно-рыжие волосы, зеленые глаза и очки из «Звездных войн». Он сам говорит, что у него «большое воображение и большое сердце», и это абсолютно верно. Его отца в окрестностях не наблюдается, так что эту тему можно снять. Когда-нибудь я хочу снова поступить в художественный колледж, но пока рисую для собственного удовольствия, хотя в развитии таланта застряла на одном уровне. Люблю громкую музыку, но с хорошими словами. Необязательно умными словами, главное, чтобы с душой.

Время до двух часов, когда Шелли, как она выразилась, должна была превратиться в тыкву, показалось Леонарду самым коротким в жизни. Они говорили и говорили, и, если он не ошибался, это было началом чего-то другого. Их беседа, пусть не гладкая, казалось, отталкивалась от неспешных пауз и легко входила в собственный ритм. Он не брал ее под руку или за руку, но шли они рядом, и их локти соприкасались без всякой неловкости. Он нес ее сумку, и из них двоих она держалась гораздо увереннее. Время шло, а потом и вовсе вышло, и Леонард не только забыл про свои планы и идеи, но забыл даже, что они у него были. Около двух часов он проводил ее к велосипеду.

— До… — запнулась она. — До скорого.

— До, ре, ми, фа, соль, — пропел Леонард, на верхней ноте поднявшись на цыпочки, а потом снова шлепнувшись на пятки. Едва ли он осознавал, что копирует ее манеру шутить. Ему было приятно появившееся у него новое развлечение — смешить Шелли.

— До свидания, мистер Энциклопедия. Мне пора.

— Да, конечно. Как, по-вашему, все прошло? — ляпнул он.

Шелли рассмеялась, и маленький пузырек показался на краю ее ноздри, но она тут же прикрыла его рукой в перчатке.

— Это классика. — Она вздохнула, как будто пытаясь унять смех. — Все было очень мило. Спасибо.

Наступила его очередь.

— Хорошо. Тогда, возможно, мы снова встретимся? Пообедаем вместе или еще что-нибудь придумаем? — предложил он.

— Ох уж эти мужчины! Все время предвкушают свой «мясной праздник». Я свободна по четвергам. Можем встретиться вечером, если хотите.

— Просто замечательно! Я ведь не знал, как вы устраиваетесь с сыном и вообще. Замечательно! Да, четверг у меня тоже свободен. Как и вечер любого другого дня. Давайте я встречу вас в городе у башни с часами, скажем, часов в восемь? — предложил он.

— Ах, у башни с часами. Да вы старый романтик! О’кей, увидимся. Предоставлю вам решать, чем заняться. Так что попробуйте меня удивить.

— Да, хорошо. Попробую.

«Хм-м», — подумал он.

— Встретимся в условленном месте.

Наверное, нужно попытаться ее поцеловать, хотя бы аккуратно в щечку? Что делать? Что делать? Что делать?

Когда она надевала шлем, Леонард неуклюже потянулся вперед и платонически приобнял ее сбоку, за плечо.

— Ух ты, каков Казанова! Осторожно, давайте без приемов дзюдо. Вот вам, — и она назидательно чмокнула его в щеку. Это был вежливый способ показать то, о чем они оба догадывались: она в таких вопросах разбиралась лучше.

Отъезжая, она посигналила ему велосипедным звонком: «Дзинь-дзинь!»

Леонард стоял, глубоко дыша, и махал ей вслед, пока ее фигура не затерялась среди машин.

— Вот это да! — вслух сказал он.

Вот это да!

Когда Шелли приехала домой, она прочитала, что написал Леонард в подписанных им энциклопедиях:

Дорогой Патрик,

все, что написано в этой книге, правда. Наш мир поистине удивителен. Не забудь про это рассказать маме.

Всегда твой,

Леонард

(человек, который на самом деле написал все слова в этих книгах).

Глава 12 Грейс любит Энди