Леонард и Голодный Пол

— Раз уж ты прямо задаешь такой вопрос… — начала она, — мне кажется, странно было работать на одном этаже месяц за месяцем и не попытаться что-то предпринять. Поначалу я тебя почти совсем не замечала. Я узнала, кто ты, но, видишь ли, по каким-то причинам смотрела мимо, не понимаю почему. Дело в том, что я провожу очень много времени вдвоем с Патриком, поэтому читаю то же, что и он, мы читаем вместе; и твои книги, понимаешь, они не похожи на другие. Они прямо-таки завораживают. Он их обожает. Эти книги как будто из другого времени, как будто написаны с пониманием детского взгляда на мир. В них есть душа. Поэтому, когда я догадалась, что ты их пишешь, и понимая, что ты наша местная знаменитость — то есть знаменитость Марк Бакстер, бакалавр образования, но на самом деле все-таки ты, — как же я могла не заинтересоваться? А потом, когда мы столкнулись на работе, ты показался мне… даже не знаю… таким мягким, и после всего, что я делала в жизни, после всех людей, которых встречала, порой крайне самонадеянных, — кстати, не обижайся, ты же понимаешь, что я имею в виду, и не хочешь никаких выдумок, потому что тебе нужна правда, — думаю, я поняла, как трудно найти что-то подобное, найти в этом мире нежность. А ты как раз такой. Понимаю, мой комплимент звучит платонически, но я хочу быть абсолютно честной. Ты уловил мою мысль или я уже дошла до стадии «болтовня под просекко»?

Он прекрасно понимал, что она имеет в виду.

— Я очень рад, что ты так на это смотришь, — сказал он.

— Ну, а я почему тебя заинтересовала?

Он на мгновение остановился, чтобы сосредоточиться.

— По-моему, ты потрясающая, — ответил он честно и просто.

Каковы бы ни были причины, но уже давно никто без расчета и задней мысли не говорил Шелли в глаза, что она особенная. Искренность Леонарда, лишенная всякой подоплеки, была абсолютной.

— Я так и заплакать могу, — сказала она.

Они говорили и говорили — за десертом из мороженого с сиропом, а потом за кофе. Когда пришло время уходить, она жестом показала, что хочет подписать чек.

— Между прочим, я готов за тебя заплатить, если ты, конечно, не обидишься, — предложил он.

— Все нормально. Ты уже раскошелился на «Хеппи Мил», так что я не могу повесить на тебя еще и этот счет. Но, знаешь что, ты можешь как-нибудь приготовить мне вегетарианский обед, если захочешь.

— В любое время. В любое время, только скажи.

Они разделили счет пополам и дали официанту большие чаевые — на удачу, а также от охватившей обоих щедрости.

Они шли под руку к остановке такси и все время говорили; потом говорили, пока ждали машину на свежем, отрезвляющем воздухе. Шелли уже собралась сесть в такси, извинившись, что вынуждена ехать домой к сестре, у которой оставила Патрика, но вдруг встала прямо перед ним.

— Вот сейчас, между прочим, ты должен поцеловать меня как джентльмен, — сказала она, подняв на него глаза.

Леонард сдержал данное себе обещание не упустить свой шанс.

— Ну, пока, — сказала она. — Не беспокойся по поводу белков, ладно?

— Доброй ночи, Шелли. И спасибо за такой чудесный вечер, — сказал Леонард.

Она с улыбкой помахала ему из такси, показав пластмассовую диснеевскую рыбку, про которую уже почти забыла. Леонард помахал в ответ, глядя, как машина удаляется вниз по улице и исчезает за круговым перекрестком у Музея естественной истории. Чтобы продлить себе радостное настроение, он решил в эту безоблачную ночь пойти домой пешком. В сердце царила легкость, и ничего больше не было между ним и вселенной, раскинувшейся над головой.

Глава 15 Планы путешествия

Теперь это трудно оценить, но до мобильных телефонов и эсэмэсок было время, когда люди общались друг с другом посредством записочек, прикрепленных магнитом к холодильнику. Такой способ был настолько распространен, что стал вторым назначением холодильника. В семьях оставлялись подробные инструкции, касающиеся обеда, подростки отчитывались, куда они ушли, а несчастные жены могли начать таким образом развод, — все создавали сообщения в хемингуэевской манере, написанные заметными, яркими буквами, и прикрепляли их на уровне глаз. Скажу больше, когда по миру распространились эсэмэски, в холодильной промышленности началась паника. А уж когда передача сообщений стала бесплатной, Национальная ассоциация холодильного оборудования «Ниже нуля» (еще одна НАСА[2], как они себя называли) подала иск в Верховный суд, настаивая на нарушении своего права зарабатывать.

Именно благодаря этому атавистическому способу коммуникации Хелен обнаружила, что в то субботнее утро Голодный Пол поднялся рано и сам отправился в больницу навестить миссис Готорн. Особенность данного средства общения состоит в том, что в нем мало места для объяснения причин, но Хелен решила, что Голодный Пол встал рано из-за волнения по поводу награждения в Торговой палате и захотел чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься. Как часто замечала сама Хелен, нет лучшего лекарства от собственных проблем, чем помощь в решении чужих.