Леонард Коэн. Жизнь

Хотя у Леонарда были причины задержаться в Нью-Йорке, в отеле «Генри Гудзон» его ничто не держало. Он снова поселился в «Челси». Ему не потребовалось много времени, чтобы заметить женщину, жившую с ним по одинаковому расписанию: в три часа ночи её можно было встретить в коридорах отеля, где она искала бутылку и хорошую компанию. Дженис Джоплин обосновалась в «Челси» во время записи своего второго альбома с группой Big Brother & the Holding Company, который продюсировал Джон Саймон. Однажды, когда Леонард возвращался к себе из забегаловки «Бронко Бургер», а Дженис — из студии E, они встретились в лифте и продолжили общение в неубранной постели. Несколько лет спустя, когда Леонард уже обессмертил сделанный Дженис минет в двух песнях (сперва в «Chelsea Hotel К1», которую он пел на концертах, но так и не записал, а потом в «Chelsea Hotel К2», выпущенной в 1974 году на альбоме New Skin for the Old Ceremony), он придал их встрече отточенную форму байки, которую рассказывал со сцены: «Она искала не меня, она искала Криса Кристофферсона; я искал не её, я искал Брижит Бардо; но методом исключения мы оказались друг у друга в объятиях» [1]. Это сказано с мрачным юмором человека одинокого и честного.

В более поздних версиях этой истории юмор легче, ближе к стендап-комедии. Он рассказывал, что спросил её, кого она ищет, а когда она ответила, заявил: «Миледи, вам несказанно повезло: я Крис Кристофферсон» [2]. Как бы то ни было, она сделала для него исключение*⁸⁶¹.

Интересно, что развитие этого сюжета в форме байки похоже на его развитие в виде песен. Первая из них, «Chelsea Hotel К1», более откровенна и открыто эмоциональна:

Как удивительно лежать с тобой, а ты издаёшь этот милый тонкий звук…

Вижу все твои билетики Лежат разорванные на полу,

Вся твоя одежда, и тебе нечем укрыться.

А твои глаза сверкают в моём самом тёмном углу.

Вторая — более закрытая и несентиментальная:

Я не могу уследить за каждой упавшей птичкой… Я думаю о тебе не так уж часто

Так их встреча предстаёт более рутинной — особенно в сравнении с гиперболой стихотворения «Празднование», в котором оргазм, полученный при оральном сексе, сбивает лирического героя с ног, «как тех идолов на крыше, обрушенной Самсоном». Позже Леонард неоднократно раскаивался в том, что раскрыл личность женщины, сделавшей ему минет и вдохновившей его на песню. «Она бы не возражала, — сказал он однажды. — Но моей матери это бы не понравилось» [3]. Нет причины сомневаться в его словах, но на самом деле это не понравилось самому Леонарду — не только редкое для него нарушение правил хорошего тона, но и раскрытие тайны творчества, обнажение скрытого механизма. Связь с Дженис была случайной и больше не повторялась, и мы с уверенностью можем сказать, что она была не единственной женщиной в «Челси», сделавшей Леонарду минет, но было что-то в ней самой или в её судьбе (менее чем три года спустя в возрасте двадцати семи лет Дженис Джоплин умерла от передозировки в лос-анджелесском отеле), что не оставляло Леонарда в покое.

* * *

Дэвид Кросби впервые увидел Джони Митчелл в Майами, когда его уже уволили из The Byrds, но он ещё не стал сооснователем Crosby, Stills & Nash. Джони пела в кофейне, и Кросби был «сражён». Он увёз её с собой в Лос-Анджелес, и они стали жить вместе. Кросби принялся искать для своей новой возлюбленной контракт с лейблом и назначил себя продюсером её будущего альбома. «Она была величественная и волшебная, и хотя я не был настоящим продюсером, я просто знал, что кто-то должен помешать всему миру переформатировать то, что она делала, в стандартное звучание: бас, барабаны, клавишные. Это была бы грёбаная катастрофа». Несмотря на благие намерения Кросби, записывать альбом с Джони «было не очень-то весело»: работать с Бетховеном не проще, чем жить с Бетховеном. Когда работа была закончена и кровь смыта со стен, Джони удивила Кросби, предложив ему стать продюсером второго альбома её друга — Леонарда Коэна.

Кросби ничего не знал о Леонарде — он слышал только «Suzanne» в версии Джуди Коллинз и считал её «одной из самых красивых песен» в мире. Но Джони умела убеждать. Кросби забронировал на два дня, 17 и 18 мая, лос-анджелесскую студию Columbia — в этом большом помещении он раньше уже работал с The Byrds, — и Леонард, который, кажется, ничего не имел против затеи Джони, прилетел в Лос-Анджелес. «Не помню, чтобы он высказывал какие-либо пожелания, — говорит Кросби, — он просто вверил свои песни мне. Бедняга». В первый день они записали одну песню, «Lady Midnight». Во второй день — две, «Bird on the Wire» и «Nothing to One».