Леонардо да Винчи

Леонардо не упомянул ни одной своей картины. Обошел он вниманием и тот талант, из-за которого его и послали в Милан: умение конструировать музыкальные инструменты и играть на них. Он расхваливал прежде всего навыки военного инженера, которыми якобы обладал. Отчасти он рассчитывал привлечь этим Лодовико: ведь династия Сфорца захватила власть силой, и сохранялась постоянная угроза местного восстания или французского вторжения. А еще Леонардо отрекомендовался инженером, потому что на него напал очередной приступ скуки и оцепенения при одной только мысли о том, что снова придется браться за кисть. И пока у него продолжались резкие перепады настроения – от меланхолии до ликования, – он дал волю фантазиям и хвастливо объявил себя искусным и изобретательным оружейником.

При помощи такой похвальбы он надеялся добиться успехов. Он ни разу не бывал в сражениях и никогда не изготавливал описанных им вооружений. Все, что он пока действительно сделал, – это несколько красивых рисунков придуманных видов оружия, причем по большей части это были фантазии, которые едва ли удалось бы воплотить.

Таким образом, письмо к Лодовико не стоит воспринимать как достоверный перечень реальных инженерных умений Леонардо, оно скорее дает представление о его надеждах и устремлениях той поры. Впрочем, похвальба не была совсем уж пустой. Будь это так, его легко разоблачили бы: ведь в городе, куда он приехал, производство оружия было делом смертельно серьезным. Обосновавшись в Милане, Леонардо действительно вскоре всерьез займется военно-инженерным делом и изобретет несколько принципиально новых механизмов, продолжая при этом балансировать на грани между находчивостью и фантазией⁷.

Военный инженер

Еще во Флоренции Леонардо придумал и зарисовал несколько хитроумных приспособлений, которые могли бы пригодиться на войне. Одно из них – машина для отбрасывания приставных лестниц, с помощью которых враги попытаются залезть на стену замка (илл. 21)⁸. Защитники, находящиеся внутри замка, должны привести в действие большие рычаги, соединенные с брусьями, которые торчат наружу через отверстия в стене. Основной рисунок Леонардо сопроводил увеличенными деталями, которые показывали, как именно брусья нужно крепить к рычагам, а для наглядности изобразил еще четырех солдат, которые тянут за веревки и наблюдают за действиями врагов. С этим механизмом была связана и другая идея: сделать нечто вроде пропеллера, который сталкивал бы на землю тех, кому все-таки удастся влезть на стену башни. Зубчатые передачи и стержни должны вращать лопасти (чем-то похожие на вертолетные), а те, крутясь прямо над стеной, будут рубить злополучных солдат, посмевших вскарабкаться наверх. Для наступательных же операций Леонардо придумал бронированную осадную машину, которая подкатывалась бы к укрепленным стенам вражеского замка и перебрасывала на нее крытый мост⁹.

Благодаря тому, что появились типографии, Леонардо после переезда в Милан мог ознакомиться и с чужими военными разработками. Некоторые идеи он позаимствовал из книги ученого XIII века Роджера Бэкона, где приводился перечень хитроумных вооружений, в том числе упоминались “телеги и повозки, способные двигаться без животной тяги; машины, умеющие шагать по воде или передвигаться под водой, и снасти, могущие поднять человека в воздух, так что человек помещается в центр механического прибора с искусственными крыльями”¹⁰. Леонардо лишь приукрасил все эти идеи. А еще он изучал трактат Роберто Вальтурио “О военном искусстве”, который сопровождали гравюры на дереве, изображавшие разные оригинальные вооружения. Это сочинение было опубликовано на латыни в 1472 году (De re militari), а по-итальянски вышло в 1483-м – как раз в тот год, когда Леонардо приехал в Милан. Он купил трактат на обоих языках, снабдил текст пояснениями и попытался расширить свое знание латыни, с которой был знаком лишь поверхностно: он составлял списки терминов, встречавшихся в оригинальном издании, и писал рядом итальянский перевод этих слов.

Книга Вальтурио послужила своего рода трамплином для творчества Леонардо. Например, рисунок у Вальтурио изображал колесницу с вертящимися серпами довольно безобидного вида: к каждому колесу неуклюжей повозки было приделано по одному небольшому, совсем не страшному на вид лезвию¹¹. А Леонардо с его лихорадочным воображением довел эту идею до крайности и нарисовал жуткую, ощерившуюся серпами боевую колесницу, которая стала одним из наиболее известных – и наиболее устрашающих – образцов его военно-инженерной мысли¹².