Леонардо да Винчи и Братство Сиона

Помимо священной розы в готических соборах имеются и другие языческие символы, например, изображение паутины/лабиринта в Шартрском соборе есть прямое напоминание о Великой Богине в ее роли ткачихи человеческих судеб, а во многих других церквях имеется большое количество женских образов. Некоторые из них выполнены в такой манере, что, расшифровав их, христиане уже никогда не будут относиться к этой церкви по-прежнему. Например, огромные двери готических соборов, через которые столь смиренно проходят христиане, на самом деле являются символом наиболее интимных частей тела богини. Впускающие желающего помолиться в темное, подобно матке, чрево Матери-Церкви, они имеют резные кромки, образующие раструб воронки, и, как правило, даже похожий на розу выступ в верхней части арки, напоминающий клитор. Оказавшись внутри, католический прихожанин останавливается у чаши со святой водой, часто выполненной в виде гигантской раковины, символа рождения богини — как замечательно изобразил Боттичелли, предположительно Великий Магистр Братства Сиона перед Леонардо, в своей картине «Рождение Венеры». (А раковина каури, которая когда-то была символом христианских паломников, как известно, является классическим символом наружных женских половых органов[305].) Все эти символы были намеренно использованы приверженцами Женского Начала, и хотя воздействуют они на подсознательном уровне, они все-таки подсознание активизируют.

Для посвященных в таинства Женское Начало было концепцией одновременно чувственной, мистической и религиозной. Посвященный черпал энергию и силы в сексуальности, а мудрость — иногда называемую «мудрость шлюхи» — из знаний «розы» — эроса.

По пословице «знание — сила» секреты такого рода дают силы превыше всех других и в этом качестве представляют собой реальную, уникальную угрозу Римской церкви и, разумеется, всем другим ответвлениям христианской религии. Секс считался — и во многих случаях считается — приемлемым только для тех союзов, результатом которых является продолжение рода. По этой причине в христианстве нет концепции секс как радость, не говоря уже об идее — как в Тантре или алхимии, — что секс может принести духовное просветление. (И в то время как католическая церковь запрещает контрацепцию, другие христианские церкви, например мормоны, неодобрительно относятся даже к сексу после климакса.)

Однако главная цель всех этих запретов — контроль над женщиной. Женщина должна относиться к сексу со страхом — и потому, что он безрадостен, является супружеским долгом, и ничем больше, и потому, что он неизбежно ведет к мукам деторождения. Вот суть векового отношения к женщине Церкви, а также мужчин в общем случае: если снять у женщин страх деторождения, несомненно воцарится хаос.

Одним из главных мотивов жестокости охоты на ведьм были ненависть и страх перед повитухами, чьи знания и умение облегчить боль при родах считались угрозой приличной цивилизации: Крамер и Спренгер — двое доминиканских священников, авторы печально известного труда «Молот ведьм» (1486 г.) — настольной книги европейских охотников на ведьм, — особо выделили повитух как заслуживающих наихудшего возможного воздействия в их руках. Ужас перед женской сексуальностью привел к гибели сотен тысяч в основном женщин за три столетия охоты на ведьм.

Со времен первых отцов Церкви, когда подвергалось сомнению наличие души у женщин, делалось все для их отчуждения на каждом уровне. Они не только считались греховными по природе своей, но и были самой главной — временами единственной — причиной грехопадения мужчины. Мужчин учили, что, испытывая плотскую страсть, они всего лишь жертва ухищрений женщины, которая совратила их на деяние, о котором без нее они бы даже не подумали. Крайним выражением такого подхода было отношение средневековой Церкви к изнасилованию: женщина, которая была изнасилована, несла ответственность не только за то, что провоцировала насилие против себя, но и за загубленную душу насильника, за что и понесет кару в Судный День[306].

Р. Е. Л. Мастерс пишет:

«Всю ответственность за кошмар, который назывался охотой на ведьм, и большую часть ответственности за испорченную сексуальную жизнь в западной цивилизации несет Римская католическая церковь»[307].

Инквизиция, которая была создана специально для борьбы с катарами, быстро переключилась на поиск ведьм, на пытки и убийства ведьм, хотя и протестанты занялись этим с удовольствием. Знаменательно, что первый суд над ведьмами состоялся в Тулузе, центре антикатарской инквизиции. Был ли этот суд расправой над какими-то остатками катарской ереси или сексуально озабоченными инквизиторами руководил простой страх перед лангедокскими женщинами?