Леонид Брежнев

Он выступал там (Индия, декабрь 1961 г.  — Сост.) с публичными речами практически ежедневно на протяжении своего трехнедельного визита. Всего произнес 21 речь. Часть из них готовилась прямо на борту самолета во время перелета из одного города в другой. Помимо официальных протокольных речей на обедах и приемах он выступил в парламенте, на площади в Дели перед историческим «Красным фортом», на громадном митинге Общества индийско-советской дружбы в Бомбее, перед коллективами предприятий, строившихся в Индии при участии Советского Союза. Газеты страны в те дни были заполнены выступлениями Брежнева.

А. Александров-Агентов, с. 120, 240.

* * *

Тут я должен защитить Брежнева. Когда возникал вопрос, что предпочтительнее: изложить позицию страны устно, может быть, даже с претензией на оригинальность в формулировках, или зачитать подготовленный текст с точной фиксацией нашей позиции, он не колеблясь избирал второй путь. Он дорожил точностью и, думаю, поступал правильно.

Но этот метод на разного рода внутренних совещаниях, заседаниях, собраниях фактически лишал его возможности вносить свой вклад в обсуждение соответствующего вопроса. Если он не имел подготовленного текста, то иногда просто не принимал участия в обсуждении.

Л. Громыко, кн. 2, с. 529.

* * *

Однажды, когда должно было состояться очередное заседание Американо-советского торгово-экономического совета, я как председатель совета с нашей стороны делал все возможное, чтобы заключительное заседание прошло в Грановитой палате Кремля. Результаты превзошли все ожидания. Леонид Ильич не только согласился участвовать в заседании, но и обратился с приветственным словом к совету. Заседание прошло очень оживленно. Брежнев был в ударе, и его выступление прерывалось аплодисментами американцев. Я сидел как председатель очень близко к Генсеку и слышал все его разговоры с сидящими с ним рядом американцами и нашим министром.

Выступая с приветствием к совету, он выпил стоящий перед ним бокал вина. Еще не кончив говорить, он сделал знак стоящему сзади него помощнику. Тот исчез. Но стоило Леониду Ильичу обернуться, как он появился с новым бокалом. Тень неудовольствия исчезла с лица Генсека, и он залпом его выпил. Через какое-то время это повторилось. После третьего бокала помощник, замирая от внутреннего напряжения, наклонился к Брежневу и что-то сказал ему. Но Генсек настоял на своем. У него было хорошее настроение, он заметно оживился и свободно разговаривал со всеми, кто подходил к столу президиума.

В. Сугиков, с. 124.

* * *

Стиль речей Брежнева резко отличался от хрущевского. В предварительных диктовках Хрущева была ясно выражена политическая воля и мысль, несмотря на литературный хаос. Он тщательно следил, насколько скрупулезно мы использовали диктовку, дорожил своими выражениями и шуточками, вроде таких: «покажем кузькину мать».

Брежнев никогда не давал диктовок и не формулировал своих мыслей. Максимум, что можно было услышать от него: надо бы потеплее сказать о женщинах, о молодежи, о рабочих и т. д. Он не любил читать свои доклады заранее, а предпочитал их воспринимать на слух. Обычно он собирал всю группу речеписцев, и кто-то один читал, а другие делали замечания, предлагали поправки. Его решения были простыми: он выслушивал терпеливо всех и ориентировался на мнение большинства, а когда кто-либо особенно упорно возражал против какой-либо формулировки, он советовал пойти все же ему навстречу и внести коррективы.

Особую роль в подготовке речей играл первый помощник Брежнева Г. Э. Цуканов…

Бывший директор крупного завода в Днепропетровске, он чем-то приглянулся Брежневу и стал его помощником более чем на четверть века. Человек здравого смысла, но небольшой эрудит, он вскоре попал под влияние речеписцев.

Ф. Бурлацкий, с. 154.

* * *

В ходе бесед с иностранными деятелями временами возникали ситуации, когда требовалась реакция на соответствующее заявление иностранного партнера именно со стороны Брежнева. Такая реакция явно ожидалась, но ее часто не было. А если что-то и было сказано, то неясно. Надо, однако, отметить, что переводчик Виктор Суходрев часто выручал Брежнева, особенно когда беседы проходили один на один.

Л. Громыко, кн. 2, с. 529.

* * *

Брежнев пригласил нас в кабинет, посадил по обе стороны длинного стола представителей разных отделов и попросил зачитать текст вслух.

Тут мы впервые узнали еще одну важную деталь брежневского стиля: он не любил читать и уж совершенно терпеть не мог писать. Всю информацию, а также свои речи и доклады он обычно воспринимал на слух. В отличие от Хрущева, который часто предварительно диктовал какие-то принципиальные соображения перед подготовкой тех или иных выступлений, Брежнев этого не делал никогда.

Ф. Бурлацкий, с. 147.

* * *