Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны

Брежнев использовал три «сцены», на которых демонстрировал себя. На политической сцене благодаря умению располагать к себе людей с помощью дружелюбного отношения и постоянству он добился доверия. С помощью интуиции он позиционировал себя как альтернативу Сталину и Хрущеву, политика, которого никто не должен бояться. Он восстановил достоинство и неприкосновенность старых партийных ритуалов, показал себя человеком, уважительно относившимся ко всем товарищам и заботившимся обо всех, хотя он их и смещал. Брежнев понимал, что речь шла не о политическом содержании, а форме осуществления политики, об отношении друг к другу и о простых вещах вроде порядочности. Козырь лидера и, в конце концов, триумф заключался, так сказать, в «навыках межличностного общения», которыми он владел как никто другой. Во-вторых, он убедил своих товарищей не только на сознательном когнитивном, но и на бессознательном эмоциональном уровне, что он – «свой парень», которого не стоит бояться. Дело заключалось не только в том, что члены Политбюро просто очень хорошо понимали друг друга, что они постоянно встречались и в свободное время. Важнейшее значение имело и частное, неформальное обращение друг к другу с использованием прозвищ, чтобы позволило после сталинского террора и унижений, испытанных при Хрущеве, восстановить экзистенциально разрушенное доверие и снова миру стать безопасным и надежным. Интересно, что Брежнев, на политическом уровне перформативно установивший доверие, а на частном – создавший обстановку семейственности, на третьем уровне, мужских сообществ, распространил совсем другой месседж. На первых двух аренах он делал все для того, чтобы его воспринимали как одного из многих, ну, может быть, в качестве рупора коллектива или доброго попечителя, чье внимание было всецело направлено на благо группы. Но на гендерном уровне он откровенно позиционировал себя как вожака, превосходившего товарищей во всем – стрельбе, вождении автомобиля, успехах у женщин, привлекательной внешности. Это была, очевидно, запасная арена для притязаний Брежнева на безусловное лидерство. Здесь он мог безопасно показывать свое превосходство, так как его хобби и страсти были деполитизированными и поэтому ни у кого не вызывали тревогу. Они находились за свойственным его товарищам по Политбюро политическим порогом восприятия. Однако эти сумасбродства, как представляется, на подсознательном уровне предостерегали товарищей: не забывайте, кто сильнее всех в этом сообществе. По меньшей мере Брежнев мог таким способом наслаждаться исключительностью своего иерархического положения, хотя в остальном он пытался по возможности нивелировать его. Таким образом, Брежнев избрал двойной сценарий власти: «доверие и попечительство» как официальный девиз и «быстрые автомобили и красивые женщины» в ситуациях, когда на первый план выходили мужские сообщества.

Фото 21. Л. И. Брежнев на заводе по производству пепси-колы в Новороссийске, 1974

Глава 6 Живи и давай жить другим, или «Все должны иметь возможность спокойно жить и работать»

На фотографии Брежнев на заводе по производству пепси-колы (Новороссийск, 1974), видно, что он в хорошем настроении. Он склонился над конвейером с полными бутылками пепси и шутит с молодой работницей. Таким образом, снимок отражает многие направления общественно-политического развития, которые Брежнев символизировал или по меньшей мере хотел символизировать. На первом месте находилось обеспечение населения продовольствием и другими товарами широкого потребления на достаточном уровне. Но представление Брежнева заключалось, очевидно, не только в том, чтобы советский народ поел досыта, он должен был при этом иметь возможность ощутить вкусы Запада и насладиться ими. В рамках экономических соглашений, подписанных в 1972 г. в Москве, Брежнев и президент США Ричард Никсон договорились, что в США будет производиться водка «Столичная», а в Советском Союзе – пепси-кола, для чего и построен завод в Новороссийске. Пепси символизировала не только благосостояние и западный стиль жизни, но и компромисс с США, а также открытость по отношению к американской культуре. Брежнев хотел быть партийным лидером, давшим эти блага советским людям, при этом доступным и всегда склонным к шутке или флирту.