Леонид Красин. Красный лорд

III съезда в 1905 году, застал его в очень подавленном состоянии в момент отъезда на Ривьеру, а через два дня, возвращаясь нелегально из Берна в Россию, в поезде прочел известие о его самоубийстве». Однако в Виши Морозов был в конце апреля, поэтому Красин никак не мог встретить его там 11 мая. Приверженцы теории убийства считают, что он встречался с Морозовым дважды — в Виши и Каннах, причем вторая встреча стала роковой. Эта версия изложена в книге А. Арутюнова со ссылкой на ту же З. Г. Морозову. Согласно ей, Красин появился в Виши совершенно неожиданно: «Выглядел он как совершеннейший джентльмен, одет был с иголочки, держался несколько манерно, сыпал французскими словами и заграничными анекдотами и казался весьма довольным».

Недовольная его визитом Зинаида Григорьевна вышла из комнаты, но, видимо, подслушивала за дверью, поскольку ясно услышала слова мужа: «Нет, нет и нет! Денег для вас, милостивые государи, больше у меня нет!» Услышав это, она вошла, чтобы разрядить обстановку, и увидела, что оба собеседника крайне раздражены. Побледневший Красин, бросив: «Трудно вас понять, Савва Тимофеевич!» — резко поднялся и вышел. На следующий день супруги решили срочно уехать в Канны, через неделю Красин появился и там, но Морозов отказался его принять. По словам той же Зинаиды Григорьевны (а точнее, М. Л. Кавериной), 13 мая фабрикант был в отличном настроении, купался в море, а после обеда, в самый жаркий час, прилег отдохнуть в спальне на втором этаже отеля «Ройяль». Его супруга спустилась вниз, чтобы поговорить с доктором Селивановским, а потом пошла в спальню звать мужа на обед. «Будучи рядом с комнатой, где находился Савва Тимофеевич, услышала выстрел. От испуга на какое-то мгновение остолбенела, затем, придя в себя, вбежала к нему. Через распахнутое окно она увидела убегающего мужчину». На ее крики сбежались служащие гостиницы и доктор, обнаружившие Морозова мертвым на диване, лицом вверх. У его правой разжавшейся руки на груди лежал браунинг, а на полу нашли краткую записку: «В смерти моей прошу никого не винить».

Олсуфьев излагает историю иначе, но тоже будто бы со слов Зинаиды Григорьевны. Он пишет, что днем 13 мая Морозов отправился на прогулку, но вскоре кто-то из слуг увидел, что он, «как бы кем-то преследуемый, в ужасе бежал по саду в направлении к своей вилле. Ворвавшись в свой дом, несчастный, никому ничего не объясняя, заперся в своей комнате, из которой послышался выстрел… и все было кончено». Дмитрий Адамович считает, что Морозов встретил того же «страшного человека», который следовал за ним повсюду, и в приступе страха покончил с собой.

Адепты теории убийства думают иначе: они утверждают, что один убийца напугал его в парке, а другой ждал в номере и там застрелил. Этим вторым будто бы и был Красин, о чем прямо говорит в интервью историку Ю. Фельштинскому внучатая племянница миллионера О. А. Кавелина. Она, опять-таки ссылаясь на жену Морозова, рисует такую сюрреалистическую картину: «Зинаида Григорьевна собиралась ехать с Рябушинским на пролетке куда-то кататься. Она одевала перед зеркалом шляпу и увидела в зеркале, как приоткрылась дверь и показалась голова рыжего человека. З. Г. спросила: „Кто это?“ Савва Тимофеевич суетливо ответил: „Никто, никто“. Она уехала. Когда вернулась, то Савва Тимофеевич лежал на постели, рука вниз свешивалась, и там лежал пистолет…» Не упоминая этих деталей, правнучка миллионера Т. П. Морозова приводит другие, не менее удивительные факты: «Опытные криминалисты из Венгрии и Югославии, врачи судебно-медицинской экспертизы, специалисты по баллистике не исключали версию убийства с последующей инсценировкой». Интересно, когда эти эксперты из несуществующих тогда стран смогли сделать свои выводы, если уже через сутки французская полиция закрыла дело, вынеся вердикт «самоубийство»?