Леонид Красин. Красный лорд

Пленум 18 декабря отменил резолюцию, принятую предыдущим пленумом, и подтвердил необходимость сохранения монополии. Желая закрепить победу, Красин и Ленин хотели, чтобы будущий XII съезд партии окончательно одобрил монополию; Ленин направил съезду свое заявление на этот счет. В итоге съезд принял резолюцию, поддержавшую политику ЦК по внешней торговле и поручившую ему систематически работать над укреплением монополии. Никто из прежних критиков Красина не проголосовал против, но Бухарин и Сокольников и после съезда продолжали ставить целесообразность монополии под сомнение, утверждая, что она не позволяет насытить советский рынок дешевыми импортными товарами, что не дает крестьянам стимула увеличивать поставки зерна на рынок. Их линия была раскритикована в конце 20-х как «правый уклон» — ни о ней, ни о них самих долгое время никто не вспоминал.

Красин в свою очередь остался твердым сторонником монополии, считая, что именно она позволила в период нэпа добиться экономического возрождения и политической стабилизации. Для него монополия стала связующим звеном между социалистической экономикой России и капиталистическим Западом, воплощением мечты о том, что Россия может быть социалистической и цивилизованной одновременно. После его смерти монополия сохранялась до конца советской эпохи, став самым долговечным детищем красинской политики. Однако ни о какой «конвергенции» с Западом речь больше не шла, да и сам Красин не раз говорил, что поступаться завоеваниями социализма, идти на односторонние уступки ни в коем случае нельзя — это грозит крахом экономики в той же мере, что и ее бездумная изоляция от мирового рынка.

* * *

Возлагая надежды на монополию внешней торговли, Красин не мог не заботиться о том, чтобы стране было чем торговать, то есть на возрождение и развитие российской экономики. Если восстановить сельское хозяйство оказалось сравнительно легко, то с промышленностью дело обстояло куда хуже — в 1921 году ее продукция составляла лишь 25 % от довоенного уровня. Руководя крупными заводами, он лично наблюдал процесс постепенного упадка и развала производства, который еще больше ускорили Гражданская война и интервенция. Но дело было не только в разрушениях, но и в уходе из России иностранного капитала, который до этого приводил в страну деньги, опытные кадры и передовые технологии. Хорошо зная это, Красин делал все возможное, чтобы вернуть этот капитал, но на этом пути ему снова пришлось столкнуться с ортодоксами из партийного руководства, не намеренными допускать в страну западных «империалистов» даже на взаимовыгодных условиях.

^{Дэвид Ллойд Джордж}

В 1921 году Красин писал, что Советской власти настоятельно необходим западный капитал, чтобы освоить с его помощью те ресурсы страны, которые она пока не может охватить своими силами, а потому привлечение иностранного капитала представляется крайне необходимым. Конечно, в каждом конкретном случае, считал он, надо прежде всего требовать повышения производительности труда, развития производительных сил, увеличения добычи полезных ископаемых. Таким образом, он делал акцент на промышленном производстве, а торговля — казалось бы, его главное дело как наркома НКВТ — играла для него второстепенную роль. Как доходы от торговли, так и иностранные займы и концессии он предлагал направлять в первую очередь на развитие экономики.

Считая главным для страны подъем промышленности, он вполне реалистично предлагал сначала восстановить сельское хозяйство, продукцию которого легче было направить на экспорт. Иностранную помощь он планировал направить на усовершенствование способов хранения и транспортировки зерна и других продуктов, на возрождение виноделия в Закавказье и Крыму, хлопководства в Средней Азии. Он не раз подчеркивал, что России необходимы новые локомотивы и железнодорожные составы, складские помещения в портах для хранения зерна, которых или вовсе не было, или они нуждались в капитальном ремонте. Все это, включая строительство нового торгового флота, требовало огромных капиталовложений и поставок оборудования, которые можно было получить только с Запада.