Леонид Квасников. Разведчик эпохи атома и космоса

Барковский разъяснял причину столь непопулярного на первых порах мнения в среде ученых-атомщиков о факте якобы участия разведки в «атомных делах»: «Кроме Курчатова, никто не знал, что в деле создания оружия помогала информация разведки. Он корректировал всю работу в соответствии с полученными сведениями и реализовывал их в виде советов или ориентировочных соображений… Благодаря его тактике все считали, что бомбу сделали сами ученые, и никто им не помогал…»

Но были и такие оценки полученных от разведки материалов: «Наличие такой информации на многие месяцы сокращает объемы наших работы и облегчает выбор направлений» (А. Иоффе) или «полученные материалы заставили нас по многим вопросам пересмотреть свои взгляды и установить три новых для советской физики направления работ…»(И. Курчатов).

И не потому ли, в который раз, правомерно мнение историографа-государственника Владимира Барковского в его категорическом утверждении о позиции разведки в этом запутанном «атомном ажиотаже»: «Конечно, бомбу сделали наши ученые, а разведчики только получали информацию о том, что и как делается в Америке. Но благодаря нашей работе были существенно сокращены сроки изготовления первой советской атомной бомбы…»

Вокруг атомной бомбы. В новом столетии вопрос об участии научно-технической разведки госбезопасности в создании отечественного ядерного оружия все еще не поддерживается в некоторых ученых кругах, а об ее участии в «делах космоса» вообще не говорится. Так, уже в первой половине 2016 года на экраны телевидения вышел замечательный документальный фильм о президенте АН СССР Мстиславе Келдыше. И гордость создателей фильма — участвующих ученых, историков науки, комментаторов очевидна и похвальна.

Один эпизод в этом фильме привлек внимание автора данной рукописи. Тогда ведущий комментатор говорил о замечательном «профессиональном союзе» трех ученых под знаком «К»: Келдыше, Курчатове, Королеве. Эти «три К», блестящие отечественные умы, завораживали автора, но в этом «замечательном треугольнике» он почувствовал некоторую «уязвимость» в его «устойчивости». Явно не хватало еще одного «К» — Квасникова. Ведь тогда «треугольник» превращался бы в «квадратуру круга»…

Все трое академиков: Мстислав Келдыш (академическое физико-математическое сопровождение), Игорь Курчатов (атомный проект) и Сергей Королев (космические программы) в разной степени, но постоянно опирались на действенную помощь отечественной научно-технической разведки, двадцать пять лет возглавляемой ее идеологом и стратегом Леонидом Квасниковым, а затем — его единомышленниками.

И трудно отделаться от мысли: это и есть «момент истины» и для Леонида Квасникова, и для научно-технической разведки, и для разведки, и для Отечества…

И не звучит ли пророчески, если будут высоко признаны заслуги Леонида Квасникова и в «делах с атомом», и в кибернетике, и в участии с ракетно-ядерным щитом и с программами космоса?! Они, его успехи, заслуживают адекватной оценки… рядом с тремя «К».

В стране должны широко помнить о подвиге разведчика-ученого, а ученые — что гений атомного величия нашего Отечества Игорь Курчатов «получал… разведывательную информацию регулярно до самого дня его смерти…».

В этой рукописи участие НТР в «делах с кибернетикой» и «делах с космосом» затронуты, но не так широко, как по атомной проблеме, ибо это особый разговор.

Основные даты официальной жизни Леонида Романовича Квасникова

1905, 2 июня — в семье конторщика на станции Узловая Московско-Донбасской ж.д. родился сын Леонид.