Леонид. Спартанский лев

На новогоднее празднество Ксеркс неизменно отправлялся в Вавилон, поскольку, по обычаю жителей, присутствие царя на этих торжествах было необходимо. Царь олицетворял для вавилонян бога луны Сина, который в течение десятидневных торжеств сначала умирал, а потом воскресал и соединялся на священном ложе со своей супругой богиней Нингаль. В её роли выступала жена царя.

В Новый год все вавилонские боги покидали свои храмы, их каменные, медные и золотые изваяния ставили на повозки и везли за город, чтобы через три дня вернуть обратно. Возвращение богов выливалось в торжественную процессию, которая двигалась через главные городские ворота под пение гимнов и ликование толпы. Это действо из года в год означало одно и то же: торжество добрых божеств с Мардуком во главе над силами зла, тьмы и хаоса. Зло и Неправда, по верованиям вавилонян, царят в мире всего три дня, покуда бог Син пребывает в царстве мёртвых. С воскрешением Сина и с воскрешением Мардука происходит битва сил добра с силам зла. Битва неизменно завершается победой добрых богов. Тьма отступает, и в ночных небесах тонким серпом нарождается молодая луна, возвещая о рождении нового года.

Новогодние обряды вавилонян должны были обеспечить в наступающем году плодородие стране и военные победы царю.

К Новому году дворец Ксеркса в Вавилоне был окончательно доделан.

После всех праздничных торжеств в тронном зале нового дворца Ксеркс объявил персидской знати о своём намерении начать войну с Афинами. При этом он сослался на божественные знамения, исходя из которых ему суждено покорить не только Афины, но и всю Грецию. Во все сатрапии были разосланы гонцы с приказом готовить войска к дальнему походу на Запад. Приморским городам Финикии, Египта, Кипра, Ионии и Киликии было велено строить боевые корабли.

Ламасум, прибывшей в новый дворец Ксеркса вместе с прочими наложницами, очень понравилось на новом месте. Прежде всего потому, что ненавистный ей евнух Реомифр остался в Сузах. В вавилонском дворце смотрителем царского гарема был поставлен евнух Синэриш, местный уроженец. Его в числе прочих слуг подыскал для царя дворецкий Бел-Шиманни. Потому-то в новом дворце Ксеркса арамейская речь звучала чаще персидской, что тоже было по душе Ламасум.

Ей, родившейся и выросшей в Вавилоне, жизнь вдали от этого города казалась скучной и однообразной. Ни Сузы, ни Персеполь, ни Экбатаны не могли сравниться великолепием с Вавилоном. К тому же здесь у Ламасум жила вся родня. Её отец, очень знатный человек, был царским казначеем. У него были ключи и пломбировальные печати от царской сокровищницы в Вавилоне, куда поступали государственные налоги в виде золота, серебра и драгоценных камней из Сирии, Финикии, Заречья и Армении. По богатству с вавилонской сокровищницей ахеменидских царей могла сравниться лишь сокровищница в Сузах. Сокровищницы в Персеполе и Экбатанах были значительно беднее.

Старший брат Ламасум был смотрителем дорог. Это была чрезвычайно почётная должность, поскольку от хорошего состояния дорог зависела торговля между западными и восточными сатрапиями, перемещение грузов и быстрая переброска войск. Младший брат Ламасум был начальником арамейской стражи в старом дворце Навуходоносора[122], где некогда жил царь Дарий и где ныне шли ремонтные работы. Дворцу Навуходоносора было больше ста лет, поэтому гигантское здание в виде ступенчатой башни заметно обветшало.

Ксеркс желал заручиться поддержкой вавилонской знати, поэтому он многие государственные должности доверял родовитым вавилонянам, а их дочерей, которые отличались красивой внешностью, брал в свой гарем либо отдавал в гаремы братьев.

Однажды Ламасум навестила её родная сестра Иненни. Она была замужем за архитектором, который возводил для Ксеркса дворец в Вавилоне. Этот же человек строил для Дария дворец в Сузах, а ныне занимался ремонтом дворца Навуходоносора. У мужа Иненни всегда было столько работы, что дома он находился не более трёх месяцев в году.

Во дворец Иненни провёл евнух Синэриш в обход персидской стражи. Дело в том, что супруг Иненни устроил во дворце несколько потайных входов и искусно изолированных комнат и даже подземный ход, выходивший из дворца на городскую стену. С Синэришем у Ламасум с самого начала установились самые дружеские отношения. Более того, евнух явно благоволил к ней и постоянно шёл навстречу её желаниям.

Ламасум встретилась с сестрой в одном из потайных помещений, о котором знали очень немногие во дворце. После бурных объятий и поцелуев сестры уселись рядышком и стали делиться пережитым, благо обеим было о чём рассказать. Они не виделись без малого четыре года.