Леопард с вершины Килиманджаро

– Вы – юная женщина, прелестная, хотя и не вполне беззащитная, что вас несколько портит… И не дай вам бог не то что попасть туда, а хотя бы представить, что за оргии временами там происходили. Когда я наткнулся на следы недавнего пиршества, это увеличило мою скорость втрое. И все-таки я догнал только самого последнего. Собственно говоря, не догнал, а наткнулся – чартар лежал, вытянувшись, в полной прострации. Есть громадное различие между позой ослабшего или раненого зверя – и безвольным человеческим телом в момент полной апатии. Это было последнее. Я велел кибу меня страховать, а сам принялся его разглядывать – нужно же получить полное представление о враге, с которым имеешь дело! И вот по мере того как я разглядывал его, он все с большим интересом приглядывался к нам. Готов поручиться, что он даже испытывал какое-то удовольствие!..

У Варвары мелькнула мысль, что с точки зрения хищника ее собеседник никак не мог вызвать положительных эмоций. Но что-то заставило ее промолчать. Однако Вуд безошибочно углядел тень иронии, невольно скользнувшую по ее лицу.

– А вы напрасно сообщили мне свою профессию, – мрачно заметил Вуд. – Теперь мне в любом вашем мимолетном взгляде будет чудиться трезвая оценка живодера… Но, смею вас уверить, та образина смотрела на меня совсем по-иному. Чартару было интересно! Вскоре он присел, потом поднялся на ноги, и только после всего этого у него в глазах промелькнул страх. И он начал улепетывать от нас. Мы с кибом могли запросто скрутить его – но зачем? Это только задержало бы нас. К тому же теперь мне не нужно было проверять дорогу: чартар вел нас уверенно, как гончая. Еще несколько поворотов, и мы выбежали в этакую трапециевидную камеру, узкий конец которой переходил в наклонный туннель. Похоже, это был просто отвод для стока воды, ежели таковая наберется в лабиринт, но чартары ее приспособили для своих нужд – накатана эта труба была до блеска, так что сразу стало очевидно: туда скатиться можно, а вот обратно – весьма сомнительно. Труба изгибалась, как огромный штопор, и что там было внизу, угадать невозможно. Шумок сперва доносился, а потом и он смолк. А может, это у меня в ушах уже…

– Штопор и наклон вниз, – задумчиво повторила Варвара, запоминая дорогу, которая, несомненно, ей предстояла. – А вы не можете хотя бы примерно оценить направление оси?

– Как будто северо-восток, но компасу там доверять нельзя. И бросаться вниз очертя голову тоже было бы мальчишеством, ведь попади я в эти лапы – и нам никто не поможет…

– Почему вы сразу не связались с кораблем?

– Тон у вас, дитя мое, как у королевского прокурора эпохи неограниченной монархии… Проходили в школе?

Варвара покраснела – в самом деле, нельзя же так свирепо накидываться на больного человека, к тому же непривычного к ее манерам. Хотя он тоже мог бы понять, что ею движет вполне законное нетерпение, – надо же что-то делать!

– И потом, – продолжал Вуд, – не считайте меня таким уж законченным идиотом. Разумеется, как только я понял, что нахожусь в лабиринте, я попытался связаться с корабельным МИМом, но ничего не получилось. Возвращаться к выходу? У меня еще была надежда догнать своих. А вот там, возле этой крученой дыры, я понял, что без посторонней помощи не обойтись. Будь со мной не киб, а робот, я послал бы его обратно с поручением организовать SOS, но кибу это не по уму… Пришлось возвращаться самому. И как мы мчались, вы можете себе представить. О том, чтобы запоминать или как-то отмечать дорогу, и речи быть не могло – я положился на киба, и он вел меня частым скоком, отрываясь временами, но не настолько, чтобы я мог его потерять. Мне то казалось, что мы сбились, то вроде что-то припоминалось. Пора бы всем этим виражам заканчиваться, но все еще не было цепочки камер, напоминающей батарею парового отопления изнутри, и круглого зальца с лунками, в которых лежали каменные шары. И только я подумал о них – звяк! – мой осьминог врезался в тупик. Я подбегаю – он ни одним копытом не шевелит.

– Дичь, – сказала Варвара. – Кибы надежны, как табуретки, то-то вы их с собой всюду и таскаете…

– А вы – нет? Впрочем, верно, у вас звери… С чего бы?

– По милости стратегической разведки. Это их корабль.

– То-то я смотрю, что снаружи пюсик как пюсик, а внутри…

– А почему – пюсик? – неожиданно спросила девушка.

– Пюс – это блоха на старинном французском языке. Наши кораблики скачут от одной зоны до другой, как водяные блохи. Но там, над несвоевременно сдохшим кибом, я дорого бы дал, чтобы очутиться у себя на пюсике. Тем более что рядом загудело, сполохи какие-то заметались, впереди по курсу характерное потрескивание, и озон пополз – дуга бьет. Сейчас-то я понимаю, что это начались световые эффекты, я ведь был у самого входа; заработали какие-то генераторы – раскопать бы! – и вышибли из моего киба все его убогие мозги.

– Как под Золотыми воротами… – невольно прошептала девушка.

– А какой дурак запускал кибов в ворота? – изумился Вуд. – Я вот их в свое время прочесал просто с разбега…

– Вы? – вскочила Варвара. – Вы?..

– Конечно.

– Но Джон Вуковуд…