Лепестки на волнах

– Плохо, Питер. Один из наших соседей затеял тяжбу и оспаривает ту часть плантаций, которую я унаследовала после смерти отца. Будто бы документы составлены неверно. А поскольку ты великодушно оставил мне право распоряжаться плантациями… – Арабелла вздохнула. – Боюсь, требуется мое присутствие. Капитан брига «Пегас», мистер Марлоу, был так любезен, что лично принес мне письмо мистера Дженкинса сегодня утром. И он готов взять меня на борт. Бриг отплывает на Барбадос послезавтра, капитан Марлоу торопится доставить ценный груз.

Питер чертыхнулся про себя, неблагородно желая не в меру предприимчивому и шустрому капитану упиться до зеленых чертей в какой-нибудь из таверн Порт-Ройяла, и осторожно поинтересовался:

– Арабелла, ты же не собираешься пускаться в путь сейчас, в самый разгар сезона ураганов?

– В этом году шторма не столь сильны. А капитан Марлоу – опытный моряк. Это очень важно для меня. Пожалуйста, не сердись, – проговорила Арабелла, глядя на хмурившегося мужа.

Блад поднялся, обошел стол и склонился над Арабеллой, обнимая ее за плечи.

– А для меня важно, чтобы ты была рядом со мной, мое сокровище.

– Я знаю, Питер. Поверь, это моя сбывшаяся мечта – быть рядом с тобой. – Арабелла закрыла глаза и улыбнулась, затемтихо, но твердо проговорила: – Но я должна ехать.

– Так значит, все уже решено?

Арабелла промолчала.

Блад ощутил закипающий гнев. За несколько месяцев, прошедших после свадьбы, он успел достаточно изучить жену и понимал, что ему не удастся заставить ее переменить решение. Но, черт возьми, он был готов запереть ее, если бы не понимал полную бесполезность подобных действий. Выпрямившись, он тяжело вздохнул и сухо сказал:

– Поезжай.

* * *

Питер Блад, несмотря на позднюю ночь и сильнейшую усталость, сидел за столом в своем кабинете. Надо бы лечь спать, но… Сон накроет его глухим покрывалом, а вскоре он проснется: ему покажется, что нежные пальцы жены прикоснулись к его лбу.

Они поссорились в то утро, и прощание вышло прохладным. Спустя десять дней губернатору Бладусообщили, что «Пегас» попал в жесточайший шторм. Немногих выживших, оказавшихся в воде еще до того, как бриг выбросило на рифы, и цеплявшихся за обломки мачт, подобрал другой английский корабль, который шел на Ямайку. Арабеллы среди них не было.

Блад поборол искушение отправиться к месту крушения «Пегаса», слишком хорошо зная, что море не отдает назад то, что взяло. Боль потери ни на миг не отпускала его, и к ней примешивалось чувство неизбывной вины. Доводы разума не имели никакого значения. Он должен был запретить Арабелле ехать. Они бы помирились, потом…

Днем, в череде бесконечных и всегда важных дел ему удавалось – нет, не забыть, но думать о случившемся отстраненно, как будто это произошло с кем-то другим. Но ночью!

Блад придвинул к себе стопку финансовых отчетов и попытался сосредоточиться на стройных рядах цифр. Однако осознав, что несколько раз пробегает глазами одну и ту же строку, он уже собирался оставить это бессмысленное занятие и немного отдохнуть. В этот момент его слуха достиг неясный шум. Блад встал из-за стола и подошел к окнам, выходящим на площадь перед парадным входом. В круге света от фонаря сержант охраны спорил с незнакомым человеком и, кажется, уже был готов стрелять в того из мушкета. Кто-то прорывается к нему на прием? В весьма неурочный час! Блад распахнул окно и крикнул:

– Доусон, что там у тебя?

– Ваше превосходительство, это бродяга, причем безумный. Он утверждает, что у него есть сведения о миссис Блад, вашей супруге, упокой Господь ее душу!

Сердце ухнуло в бездну, и Питер, не в силах вымолвить ни слова, махнул рукой.

Заложница

Арабелла бездумно смотрела в сине-зеленые волны, стоя на шкафуте величественного «Санто-Доминго», который принадлежал ее странному спасителю. Дон Мигель де Эспиноса – так он изволил представиться ей…

– Вам уже лучше, миссис Блад?

Услышав резкий голос дона Мигеля, молодая женщина обернулась: испанец стоял в нескольких шагах от нее.

– Гораздо лучше. У вас прекрасный врач, дон Мигель, – учтиво ответила она.

– К вам вернулись еще какие-либо воспоминания?

– О том, что было до моего путешествия – нет. Я хорошо помню детство, менее четко – как жила с дядей на Барбадосе. Но Ямайка? И как я оказалась на том корабле? Вы утверждаете, что мы знакомы, более того, чтомой супруг – губернатор Ямайки. Увы, здесь мне нечего вам сказать.

Де Эспиноса, сдвинув черные брови, пытливо вглядывался в ее лицо. Арабелла отвечала ему спокойным, ясным взглядом.

– Так значит, ничего из того, что произошло за последний год? И это еще по меньшей мере…