Лепестки розы мира

– Вы ждёте от меня конкретные имена? – улыбнулась Татьяна.

– Да, – кивнул Александр, – и я, даже, готов помочь вам. Вы позволите книгу? И, если можно, Оля, найдёте карандаш?

Татьяна с готовностью протянула Александру «Розу мира», а Ольга поднялась, чтобы сходить в дом за карандашом. Дядя Коля остановил Ольгу и достал огрызок карандаша, который всегда носил в кепке. Когда дядя Коля снял кепку, у Александра и Татьяны, при взгляде на него, родились одинаковые ощущения, что на вопрос, где же они видели его раньше, они вот-вот получат ответ. Лысина, седые растрепанные волосы, располагающий взгляд – знакомый портрет.

Александр быстро нашёл в книге нужные ему места и подчеркнул их. Затем он обратился к Татьяне:

– Татьяна, вы так и не придумали, кого можно назначить в поводыри Человечества? Ну, не беда, – улыбнулся Александр, всматриваясь в её напряжённое лицо. – У вас, случайно, нет знакомых иностранцев? Ну, скажем, граждан Великобритании? Вот кого бы они назвали?

«Вот и развязка!» – подумала Татьяна. После вопроса Александра, она уже нисколько не сомневалась, что он знает о ней и её миссии во Владимире всё. Опять мысли Татьяны оперативно заняли конспирологическую дорожку и стартанули, не оставляя места в этой гонке ни одной здравой сопернице. Александр, в её домыслах, принял обличие офицера госбезопасности, а несчастные знакомые английские джентльмены томились в подвалах Лубянки, в ожидании допросов с пристрастием. Нет, всё-таки, работа в журнале «Алконост» серьёзно отразилась на формировании образов в её голове. Она уже представляла, как холодная сталь наручников стиснет её запястья, когда громкий голос Александра вернул её в реальность.

– Татьяна! Вы опять собираетесь оставить нас без ответов? Как вчера? – Александр принял отсутствующий взгляд Татьяны, как недобросовестную попытку ускользнуть от спора.

– Нет, извините, – Татьяна не решалась взглянуть на Александра и начала говорить, как бы общаясь с полом беседки. – Вы спросили меня про англичан?

– Ну, вообще, я собирался узнать, кого, по их, и по вашему мнению, из исторических деятелей можно назвать выдающимся борцом за справедливость и человеческие ценности во всём мире, – голос Александра уже не был резким.

– Я, может, вас удивлю, – продолжила Татьяна объяснение с полом, – но я бы назвала Черчилля.

– Опа! – вырвалось у Александра.

– Да, – подтвердила Татьяна, – а его Фултонская речь – это образец ответственности перед миром. Хотя у нас её записали в манифест Холодной войны, но это не так. И, если хотите, эта речь во многом перекликается с первой главой «Розы мира».

– Татьяна, вы – прелесть, – восхищённо вырвалось у Александра.

Татьяна настороженно взглянула на Александра; он улыбался. Меньше всего она ожидала услышать такое от своего противника. Отголоски, потерянной было, симпатии послышались в её душе.

– Я вчера, как пришёл домой, решил заглянуть в «Розу мира». Читаю, и не могу понять, где я уже слышал эти слова: о главной угрозе для мира – войне и тирании, о Храме Мира, о том, что наука шагнула так далеко, что вопрос материального благополучия всего человечества почти решён. И вспоминаю, – правильно Татьяна, – Фултонскую речь Черчилля. Вот, я тут отметил в книге, посмотрите. И всё сразу стало на свои места.

– И что же вам в этом не понравилось? – спросила Татьяна, принимая книгу из рук Александра. – Вы считаете, что Даниил Андреев использовал тезисы Черчилля в своей книге?

– А это возможно?

– Нет! – резко ответила Татьяна. – Просто два великих человека пришли к одному выводу. Я думаю, что после Второй Мировой войны у многих здравомыслящих людей были такие мысли.

– Татьяна, я и не собирался обвинять вашего кумира в заимствовании, – поспешил успокоить Александр. – Я просто хочу вернуться к вопросу о том, какие чудесные люди поведут Человечество в Царство Света.

– Я уже поняла, что сейчас вы нам скажете, что Уинстон Черчилль, который признан цивилизованным миром, как величайший авторитет, для вас таковым не является? – улыбнулась Татьяна.

– Татьяна, вы сегодня поразительно проницательны, – оценил Александр, – говорю это без шуток. А, по-вашему, вошёл бы такой человек, как Черчилль – политик, аристократ, Нобелевский лауреат – в число избранных строителей Царства Света? Человек, который уговаривал американцев сбросить атомную бомбу на Москву. Человек, которому до конца его дней зубную пасту на щётку наносил дворецкий – это же холопья обязанность. Что нам построят люди, подобные этому цивилизованному авторитету? И где, хотелось бы знать, они определят место нам?

– Да что вы пристали ко мне с вашим Черчиллем? – возмутилась Татьяна. – Вы, может, ещё не в курсе, что он уже умер?

– Протестую! – поднял руку Евгений, – Черчилль умер, но дело его живет и процветает.