Лепесток за лепестком

Снега шепчут: – Поспи.
Отдохни. Приляг.
Я говорю: – Прости.
Отпусти. Пустяк.

Снег толкает: – Пиши,

пой про мой вальс, мой шум,
слышимый только в тиши.
Пой мой немой триумф!

Снег толкает: – Молчи

про мой шум, мой вальс!
Одеревеневшим не постучишь
пальцем о палец.
Законопать свой ум
паклей от сквозняков.
Лежу, значит ergo sum —
утвержденье снегов.

Законопать свой чум,

взяв самый лучший мох.
Я ничего не хочу —
раченье, реченье снегов.

По поручению их

я накатал сей стих —
мой невротический тик
под снеговое «так-тик».

* * *

Мое с тобой обрученье, снег,
ты, отлежавший теченье рек,
ты, заскучавший, смотри, как берет разбег
век. Промочи облаченье ног,
ты проще в общении, чем человек,
морозостойкий Бог!

Званый обед

– Ах, а к каким художникам вы

тяготеете?спрашивает меня девочка
(которая уже прабабушка) —
недавно игравшая
на расстроенном пианино в старинной ратуше
города Регенсбурга на свадьбе внука
Я называю какие-то фамилии…
– С Ольгою,
моею дочерью,
мы расходимся
во мнениях относительно творческого наследия
Казимира Малевича

От этих слов я уже не могу понять в кого я влюблен более —

в свою собеседницу
или в Ольгу, которая годится мне в матери

пальцы ее украшены кольцами

найденными в маленьком
унаследованном от родственников из Первой волны эмиграции
одноэтажном домике
на берегу океана под Нантом

– Hдmatit[1]

произносит она и я определяюсь с выбором
копия картины художника входившего в группу Blaue Reiter[2]
которая лучше оригинала

Между нами:

светло-серое кружево сервиза

чайничек на подставке со свечечкой
прочие прелести сервировки
но когда она протягивает мне ручку
посередине всеобщей трапезы
я беру ее притворяясь что я рассматриваю украшения —
я хочу ощутить живое тепло ее ладони

ибо время не властно только над красотою

– Ах! – восклицает моя новая подруга-пианистка

– Я не могу жить без Шостаковича,
без Рахманинова
Я говорю какие-то фамилии…
и мы сходимся на Прокофьеве
Краем глаза я замечаю: тетя Наташа
кладет голову маме на плечико
и я вижу двух школьных подружек

– А знакомы ли вы с портретами

забулдыги Зверева —
совершеннейшего гения
Второго русского авангарда?

Смущаясь я говорю что не знаком и обещаю немедленно

исправить это упущение

– Ах, как интересно жить!

«…и как не хочется умирать»

читаю я недосказанное
в бойких глазках прабабушки

А по правую руку от нас сидит Сашенька

высокая статная девушка которую я помню совсем ребенком
богатство которой – молодость
и долгожданная найденная на свалке кошечка
чьи фотографии мы вместе смотрим

Морпорт